Читать онлайн «Что такое Франция. Кн.2. Люди и вещи, ч. 1.Численность народонаселения»

ЧТО ТАКОЕ ФРАНЦИЯ? Книга вторая ЛЮДИ И ВЕЩИ Часть первая ЧИСЛЕННОСТЬ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ И ЕЕ КОЛЕБАНИЯ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВЕКОВ FERNAND BRAUDEL L'IDENTITÉ DE LA FRANCE LES HOMMES ET LES CHOSES ARTHAUD-FLAMMARION ФЕРНАН БРОДЕЛЬ ЧТО ТАКОЕ ФРАНЦИЯ? ЛЮДИ И ВЕЩИ Москва Издательство имени Сабашниковых Перевод с французского Ирины Стаф (глава первая), Ольги Гринберг (глава вторая) под общей редакцией Веры Милъчиной Художник Виктор Крючков В оформлении использован фрагмент картины Винсента Ван-Гога «Сеятель» Издание подготовлено и осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского посольства в Москве Эксклюзивное право на публикацию этой книги на русском языке, ее тиражирование и распространение принадлежит Издательству имени Сабашниковых и охраняется Всемирной Женевской конвенцией об авторском праве. Любые другие литературные версии и публикации этого произведения являются противозаконными, а их издатели подлежат судебному преследованию Les Editions Arthaud, 1986 Издательство им. Сабашниковых, 1995 Перевод на русский язык. И. К. Стаф, О. Э. Гринберг, 1995 Оформление В. А. Крючков, 1995 КНИГА ВТОРАЯ ЛЮДИ И ВЕЩИ Трудность заключается в том, чтобы найти гипотезы, имеющие какое-то отношение к действительности. Джоан Робинсон ' ПРЕДИСЛОВИЕ В предыдущих главах я рассматривал историю Франции как историю ее пространства — слишком обширного и одновременно слишком богатого контрастами, в котором тем самым должны были сосуществовать бок о бок множество Франций. Если же теперь взглянуть на Францию в ее самых общих хронологических рамках, то она предстанет целой чередой Франций, последовательно сменяющих друг друга, разных и похожих, попеременно то тесных, то широких, то единых, то раздробленных, то благополучных, то страждущих, то удачливых, то неудачливых. Именно эти состояния Франции и их последовательные изменения — я бы предпочел называть их общими циклами — мне бы и хотелось принять здесь за исторические вехи и в значительной мере за объяснения. Приливы и отливы этих циклов, чередуясь, приводили в движение живые массивы нашей истории, подобно тому как приливы и отливы без устали волнуют воды морей. Сначала я озаглавил первую часть второй книги моего сочинения «Долговременные циклы в истории Франции», но потом побоялся, что это заглавие приведет к известной двусмысленности, поскольку слово «цикл» употребляют, как правило, только экономисты. В их терминологии каждый цикл включает в себя две истории, два склона по обе стороны от некоторой верхней точки. Существует, таким образом, восходящая ветвь цикла — подъем, и нисходящая — спад; вершина отделяет одну от другой. Восходящая ветвь исходит из определенной нижней точки, нисходящая завершается другой нижней точкой. Как раз такого рода колебания я и намерен здесь проследить, но на протяжении весьма длительного периода, какой для самих экономистов и тем более для историков безусловно непривычен. Однако я искренне верю, что историческая наука нуждается в этом понятии и в той рискованной постановке проблем, которую оно предполагает.