О, сладостна мечта, дщерь ночи молчаливой,Сойди ко мне с небес в туманных облакахИль в милом образе супруги боязливой,С слезой блестящею во пламенных очах!Ты, в душу нежную поэтаЛучом проникнув света,Горишь, как огнь зари, и красишь песнь его,Любимца чистых сестр, любимца твоего,И горесть сладостна бывает:Он в горести мечтает. То вдруг он пренесен во Сельмские леса,Где ветр шумит, ревет гроза,Где тень Оскарова, одетая туманом,По небу стелится над пенным океаном;То с чашей радости в рукахОн с бардом песнь поет – и месяц в облаках,И Кромлы шумный лес безмолвствуя внимает,И эхо вдалеке песнь звучну повторяет. О, сладостна мечта, ты красишь зимний день,Цветами и зиму печальную венчаешь,Зефиром по цветам летаешьИ между светлых льдин являешь миртов тень!Богиня ты, мечта! Дары твои бесценныСамим невольникам в слезах. Цепями руки отягченны,Замки чугунны на дверяхУкрашены мечтой… Какое утешеньеУкрасить заключенье,Оковы променять на цепь веселых роз!. . Подругу ль потерял, источник вечных слез,Ступай ты в рощицу унылу,Сядь на плачевную могилу,Задумайся, вздохни – и друг души твоей,Одетый ризою прозрачной, как туманом,С прелестным взором, стройным станом,Как нимфа легкая полей,Прижмется с трепетом сердечным,Прижмется ко груди пылающей твоей. Стократ мы счастливы мечтаньем скоротечным!Мечтанье есть душа поэтов и стихов. И едкость сильная вековНе может прелестей сокрыть Анакреона,Любовь еще горит во Сафиных мечтах. А ты, любимец Аполлона,Лежащий на цветахВ забвеньи сладостном, меж нимф и нежных граций,Певец веселия, Гораций,Ты в песнях сладостно мечтал,Мечтал средь пиршеств и шумных, и веселыхИ смерть угрюмую цветами увенчал!Найдем ли в истинах мы голыхПечальных стоиков и твердых мудрецовВсю жизни бренной сладость?От них эфирна радостьЛетит, как бабочка от терновых кустов. Для них прохлады нет и в роскоши природы;Им девы не поют, слетятся в хороводы;Для них, как для слепцов,Весна без прелестей и лето без цветов. Увы, но с юностью исчезнут и мечтанья,Исчезнут граций лобызанья!Как светлые лучи на темных облаках,Веселья на крылахДни юности стремятся:Не долго на цветахВ беспечности валятся. Весеннею поройЛишь бабочка летает,Амуров нежный ройМорщин не лобызает. Крылатые мечтыНе сыплют нам цветы,Где тусклый опытность светильник зажигает. Счастливая мечта, живи, живи со мной!Ни свет, ни славы блеск пустойДаров твоих мне не заменят. Глупцы пусть дорого сует блистанье ценят,Лобзая прах златой у мраморных крыльцов!Но счастию певцовУдел есть скромна сень, мир, вольность и спокойство. Души поэтов свойство:Идя забвения тропой,Блаженство находить мечтой. Их сердцу малость драгоценна:Как бабочка влюбленнаЛетает с травки на цветок,Считая морем ручеек,Так хижину свою поэт дворцом считаетИ счастлив!. .
Он мечтает. 1802 или 1803
Послание к стихам моим
Стихи мои! опять за вас я принимаюсь!С тех пор как с музами, к несчастью, обращаюсь,Покою ни на час… О, мой враждебный рок!Во сне и наяву Кастальский льется ток!Но с страстию писать не я один родился:Чуть стопы размерять кто только научился,За славою бежит – и бедный рифмотворВ награду обретет не славу, но позор. Куда ни погляжу, везде стихи марают,Под кровлей песенки и оды сочиняют. И бедный Стукодей, что прежде был капрал,Не знаю для чего, теперь поэтом стал:Нет хлеба ни куска, а роскошь выхваляетИ грациям стихи голодный сочиняет;Пьет воду, а вино в стихах льет через край;Филису нам твердит: «Филиса, ты мой рай!»Потом, возвысив тон, героев воспевает:В стихах его и сам Суворов умирает!Бедняга! удержись… брось, брось писать совсем!Не лучше ли тебе маршировать с ружьем!Плаксивин на слезах с ума у нас сошел:Всё пишет, что друзей на свете не нашел!Поверю: ведь с людьми нельзя ему ужиться,И так не мудрено, что с ними он бранится. Безрифмин говорит о милых… о сердцах…Чувствительность души твердит в своих стихах;Но книг его – увы! – никто не покупает,Хотя и Глазунов в газетах выхваляет. Глупон за деньги рад нам всякого бранить,И даже он готов поэмой уморить. Иному в ум придет, что вкус восстановляет:Мы верим все ему – кругами утверждает!Другой уже спешит нам драму написать,За коей будем мы не плакать, а зевать. А третий, наконец… Но можно ли помыслить —Все глупости людей в подробности исчислить?. . Напрасный будет труд, но в нем и пользы нет:Сатирою нельзя переменить нам свет. Зачем с Глупоном мне, зачем всегда браниться?Он также на меня готов вооружиться. Зачем Безрифмину бумагу не марать?Всяк пишет для себя: зачем же не писать?Дым славы, хоть пустой, любезен нам, приятен;Глас разума – увы! – к несчастию, не внятен. Поэты есть у нас, есть скучные врали;Они не вверх летят, не к небу, но к земли. Давно я сам в себе, давно уже признался,Что в мире, в тишине мой век бы провождался,Когда б проклятый Феб мне не вскружил весь ум;Я презрел бы тогда и славы тщетный шумИ жил бы так, как хан во славном Кашемире,Не мысля о стихах, о музах и о лире. Но нет… Стихи мои, без вас нельзя мне жить,И дня без рифм, без стоп не можно проводить!К несчастью моему, мне надобно признаться,Стихи, как женщины: нам с ними ли расстаться?. . Когда не любят нас, хотим их презирать,Но всё не престаем прекрасных обожать!1804 или 1805
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.
