Читать онлайн «Было так. Очерки»
Автор Лев Полак
- 5 -
РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ
Дорогой читатель,
Восемнадцать лет, пять месяцев и одиннадцать дней я был «врагом народа», побывав за это время в двенадцати тюрьмах (следственных, пересыльных, срочных), трех лагерях, двух ссылках. расписался еще на бумаге (что я ее читал) в том, что мне объявлено о ссылке «навечно» и что при нарушении правил, изложенных в этой бумаге, меня ждет 25 лет каторжных работ.
Первый приговор был юридически оформлен в 1937 г. статьями 17—588,11 — соучастие в контрреволюционной террористической деятельности троцкистско-зиновьевской организации (было это в Ленинграде), а второй — просто «за антисоветскую деятельность» в 1949 г. в Москве. Еще я привлекался за лагерный саботаж и соучастие в побеге, а также за саботаж в ссылке, но пронесло.
В 1955 г. я был полностью реабилитирован и с той поры живу и работаю в Москве. В 1937—1955 гг. я жил среди людей-призраков и сам чуть не стал призраком.
Я не писатель, у меня даже нет гуманитарного образования. Такими талантливыми писателями, как Гинзбург, Гроссман, Разгон, Солженицын, Шаламов и др. , уже написаны прекрасные книги и рассказы (некоторые из них я читал) о 1937—1956 гг. Вы спросите, зачем же тогда я пишу и не только пишу, но и публикую эти очерки? Мне трудно ответить на этот вопрос. У меня не было внутренней потребности писать об этом периоде моей жизни, а ведь писатель — только тот, кто не может не писать. Ко мне обращались с просьбой написать что-нибудь вроде «воспоминаний», но у меня ничего не получалось, пока судьба не свела меня с Л. Ашкинази — он как-то сумел вывести меня на «писательскую стезю».
Говорят, что когда напишешь или расскажешь что-нибудь тяжелое из своей жизни — делается легче. К сожалению, у меня не так, даже наоборот.
Что получилось и стоит ли читать о фактах, нашедших свое место в моих очерках, судить не мне. Может быть, они будут кому-то полезны как полусырой материал, может быть, напомнят читателям о том, чего нельзя забывать.
Два замечания.
Первое. Мне хотелось показать, что в искаженном мире за «колючей проволокой» самая простая «житейская» проблема может быть сделана чудовищной, губящей и искажающей не только тело, но и душу человека, и в то же время ад Архипелага ГУЛАГ может раскрыть в человеке много такого хорошего, о чем он, оставшись дома, никогда не узнал бы, но это происходит только в борьбе — внутренней и внешней — со всей мерзостью этого самого ГУЛАГа, да и цена несоизмеримо велика.
Второе.
РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ
Дорогой читатель,
Восемнадцать лет, пять месяцев и одиннадцать дней я был «врагом народа», побывав за это время в двенадцати тюрьмах (следственных, пересыльных, срочных), трех лагерях, двух ссылках. расписался еще на бумаге (что я ее читал) в том, что мне объявлено о ссылке «навечно» и что при нарушении правил, изложенных в этой бумаге, меня ждет 25 лет каторжных работ.
Первый приговор был юридически оформлен в 1937 г. статьями 17—588,11 — соучастие в контрреволюционной террористической деятельности троцкистско-зиновьевской организации (было это в Ленинграде), а второй — просто «за антисоветскую деятельность» в 1949 г. в Москве. Еще я привлекался за лагерный саботаж и соучастие в побеге, а также за саботаж в ссылке, но пронесло.
В 1955 г. я был полностью реабилитирован и с той поры живу и работаю в Москве. В 1937—1955 гг. я жил среди людей-призраков и сам чуть не стал призраком.
Я не писатель, у меня даже нет гуманитарного образования. Такими талантливыми писателями, как Гинзбург, Гроссман, Разгон, Солженицын, Шаламов и др. , уже написаны прекрасные книги и рассказы (некоторые из них я читал) о 1937—1956 гг. Вы спросите, зачем же тогда я пишу и не только пишу, но и публикую эти очерки? Мне трудно ответить на этот вопрос. У меня не было внутренней потребности писать об этом периоде моей жизни, а ведь писатель — только тот, кто не может не писать. Ко мне обращались с просьбой написать что-нибудь вроде «воспоминаний», но у меня ничего не получалось, пока судьба не свела меня с Л. Ашкинази — он как-то сумел вывести меня на «писательскую стезю».
Говорят, что когда напишешь или расскажешь что-нибудь тяжелое из своей жизни — делается легче. К сожалению, у меня не так, даже наоборот.
Что получилось и стоит ли читать о фактах, нашедших свое место в моих очерках, судить не мне. Может быть, они будут кому-то полезны как полусырой материал, может быть, напомнят читателям о том, чего нельзя забывать.
Два замечания.
Первое. Мне хотелось показать, что в искаженном мире за «колючей проволокой» самая простая «житейская» проблема может быть сделана чудовищной, губящей и искажающей не только тело, но и душу человека, и в то же время ад Архипелага ГУЛАГ может раскрыть в человеке много такого хорошего, о чем он, оставшись дома, никогда не узнал бы, но это происходит только в борьбе — внутренней и внешней — со всей мерзостью этого самого ГУЛАГа, да и цена несоизмеримо велика.
Второе.
