Читать онлайн «Государственные решения: концептуальный простор и тупики теоретизации»
Автор Соловьев А.И.
127-146 Соловьев Государственные решения =тупики теоретизации
Соловьев А. И. Государственные решения: концептуальный простор и тупики теоретизации // Политические исследования. 2015. №03. М. : Наука, 2015. – 192 с. С. 127-146.
Полис. Политические исследования. 2015. №3. С. 127-146
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ РЕШЕНИЯ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ ПРОСТОР И ТУПИКИ ТЕОРЕТИЗАЦИИ
А. И. Соловьев
СОЛОВЬЕВ Александр Иванович, доктор политических наук, зав. кафедрой политического анализа МГУ им. М. В. Ломоносова. Принята к печати: 26. 02. 2015
Аннотация. В статье выявляются и анализируются противоречия между концептуальными подходами к исследованию процесса принятия государственных решений и соответствующими теоретическими схемами. В связи с этим раскрываются основания такого рода когнитивных конфликтов и одновременно обосновываются принципы выбора наиболее рациональных подходов, позволяющих, одной стороны, снизить неопределенность процесса выработки государственных целей, а с другой — показать причины поливариативности его теоретических интерпретаций. В этих парадигмальных рамках автор раскрывает специфические черты государства как актора принятия решений и вместе с тем как особого, внутренне сегментированного пространства, задающего различные комбинированные схемы политического целеполагания и целедостижения.
Ключевые слова: государство; концепции; теории; принятие государственных решений; политическая система; политический режим; государственное управление; режим регулирования.
КОГНИТИВНАЯ ОТКРЫТОСТЬ ПРИНЯТИЯ
ГОСУДАРСТВЕННЫХ РЕШЕНИЙ
127 Принятие государственных решений, задающих направления и характер распределения общественных ресурсов, было и остается исключительно при влекательным объектом изучения, сохраняющим, несмотря на все старания ученых, свою таинственность и потому провоцирующим все новые и новые исследовательские идеи.
127 Практика, однако, продемонстрировала весьма пара доксальную ситуацию, свидетельствующую о противоречиях концептуальных и теоретических форм интерпретации этого процесса.
127 Современный научный дискурс вместил в себя весьма широкий круг представлений, предлагающих ученым руководящие идеи и направляющих их внимание на критические параметры этой разновидности целеполагания.
127 Основания этих концептов, ориентирующих исследователей на изучение определенного класса переменных и устанавливающих пределы диагностики, а следовательно, и возможности для создания объясняющих схем, вырастали и вырастают из генерализованных управленческих подходов и организаци онных идей, социологических и политологических конструкций, психоло гических, культурологических и антропологических парадигм.
127 Свою роль в разнообразие концептуальных идей вносит и многообразие представлений о природе современного государства, неоднозначность дискурса о субстан тивных параметрах политики, отсутствие общей теории управления и многие другие особенности в интepпрeтации ключевых категорий социальных наук.
127 Можно согласиться с учеными, полагающими, что «никто не сможет утверждать, что в точности понимает политические (государственные. — Авт. )
128 решения, пока он не сможет объяснить процесс, посредством которого прави тельства принимают новые программы" [Berry, Berry 2007: 223].
128 Однако метатеоретические конструкции сами по себе не могут предложить конкретные схемы объяснения принятия государственных решений.
128 Это задача теоретических моделей, которые, собственно, и призваны создавать необходимые аналити ческие схемы с учетом универсальных (темпоральных, топологических и пр. ) и специфических параметров этого процесса.
128 В то же время признаваемая всем научным миром сверхсложная комбинаторика государственного целеполага ния демонстрирует, что современные теории, как правило, предлагают весьма ограниченные, а чаще избирательные картины этого процесса, недостаточные для понимания этого целеполагания во всей его сложности.
128 Как мы постараемся показать в дальнейшем, такое положение вызвано не "бессилием науки перед тайною Бермуд", а объективным содержанием целепо лагания, включающим целый ряд функциональных диспозиций, обладающих смысловой поливариативностью.
128 Наличие предельно широкой когнитивной развертки в оценке различных аспектов целеполагания, тем не менее, обла дает и своими смысловыми границами: с одной стороны, принятие государ ственных решений понимается как разновидность непостигаемого разумом искусства управляющих, а с другой — как институционально закрепленная форма взаимодействия лиц, уполномоченных действовать от лица государства.
128 Эта когнитивная ситуация, в конечном счете, создает основное противоречие между теоретическими конструкциями, одни из которых ориентированы на формальные и нормативно-юридические приоритеты в разработке целей (при оритеты рациональных мотивов акторов, предполагающие доминирование норм и регламентов, устанавливающих рамки принятия решений), а другие -признают первенство экстрарациональных мотивов поведения и неформаль ной коммуникации, выстраивающих в государстве многочисленные цепочки уникальных человеческих связей.
128 При этом во всех случаях рационального объяснения возможных вариантов целеполагания отмечается нарастающее (по мере углубления анализа) увеличение логических допущений, не проясняющих, а катастрофически увеличивающих неопределенность данного процесса.
128 Понятно, что каждый из названных подходов имеет право на существо вание, однако создает при этом весьма односторонние картины приня тия решений.
128 Даже сторонники формализованного подхода (названного Р. Никамурой — в силу величайшего скепсиса по отношению к такому подходу со стороны практиков — "книжным" и имеющего хождение исключительно в теории) не отрицают очевидную поверхностность и легковесность получае мых результатов.
128 Такое же отношение вызывают и модели, строящиеся вокруг логической последовательности "эвристических этапов" целеполагания (осуществляемых на основе законодательства и административных регламентов), а также теории, делающие акцент исключительно на публичных и политиче ских формах целеполагания1.
1 Отметим попутно, что рассмотрение принятия государственных решений лишь в рамках публич ного политического процесса [см.
Соловьев А. И. Государственные решения: концептуальный простор и тупики теоретизации // Политические исследования. 2015. №03. М. : Наука, 2015. – 192 с. С. 127-146.
Полис. Политические исследования. 2015. №3. С. 127-146
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ РЕШЕНИЯ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ ПРОСТОР И ТУПИКИ ТЕОРЕТИЗАЦИИ
А. И. Соловьев
СОЛОВЬЕВ Александр Иванович, доктор политических наук, зав. кафедрой политического анализа МГУ им. М. В. Ломоносова. Принята к печати: 26. 02. 2015
Аннотация. В статье выявляются и анализируются противоречия между концептуальными подходами к исследованию процесса принятия государственных решений и соответствующими теоретическими схемами. В связи с этим раскрываются основания такого рода когнитивных конфликтов и одновременно обосновываются принципы выбора наиболее рациональных подходов, позволяющих, одной стороны, снизить неопределенность процесса выработки государственных целей, а с другой — показать причины поливариативности его теоретических интерпретаций. В этих парадигмальных рамках автор раскрывает специфические черты государства как актора принятия решений и вместе с тем как особого, внутренне сегментированного пространства, задающего различные комбинированные схемы политического целеполагания и целедостижения.
Ключевые слова: государство; концепции; теории; принятие государственных решений; политическая система; политический режим; государственное управление; режим регулирования.
КОГНИТИВНАЯ ОТКРЫТОСТЬ ПРИНЯТИЯ
ГОСУДАРСТВЕННЫХ РЕШЕНИЙ
127 Принятие государственных решений, задающих направления и характер распределения общественных ресурсов, было и остается исключительно при влекательным объектом изучения, сохраняющим, несмотря на все старания ученых, свою таинственность и потому провоцирующим все новые и новые исследовательские идеи.
127 Практика, однако, продемонстрировала весьма пара доксальную ситуацию, свидетельствующую о противоречиях концептуальных и теоретических форм интерпретации этого процесса.
127 Современный научный дискурс вместил в себя весьма широкий круг представлений, предлагающих ученым руководящие идеи и направляющих их внимание на критические параметры этой разновидности целеполагания.
127 Основания этих концептов, ориентирующих исследователей на изучение определенного класса переменных и устанавливающих пределы диагностики, а следовательно, и возможности для создания объясняющих схем, вырастали и вырастают из генерализованных управленческих подходов и организаци онных идей, социологических и политологических конструкций, психоло гических, культурологических и антропологических парадигм.
127 Свою роль в разнообразие концептуальных идей вносит и многообразие представлений о природе современного государства, неоднозначность дискурса о субстан тивных параметрах политики, отсутствие общей теории управления и многие другие особенности в интepпрeтации ключевых категорий социальных наук.
127 Можно согласиться с учеными, полагающими, что «никто не сможет утверждать, что в точности понимает политические (государственные. — Авт. )
128 решения, пока он не сможет объяснить процесс, посредством которого прави тельства принимают новые программы" [Berry, Berry 2007: 223].
128 Однако метатеоретические конструкции сами по себе не могут предложить конкретные схемы объяснения принятия государственных решений.
128 Это задача теоретических моделей, которые, собственно, и призваны создавать необходимые аналити ческие схемы с учетом универсальных (темпоральных, топологических и пр. ) и специфических параметров этого процесса.
128 В то же время признаваемая всем научным миром сверхсложная комбинаторика государственного целеполага ния демонстрирует, что современные теории, как правило, предлагают весьма ограниченные, а чаще избирательные картины этого процесса, недостаточные для понимания этого целеполагания во всей его сложности.
128 Как мы постараемся показать в дальнейшем, такое положение вызвано не "бессилием науки перед тайною Бермуд", а объективным содержанием целепо лагания, включающим целый ряд функциональных диспозиций, обладающих смысловой поливариативностью.
128 Наличие предельно широкой когнитивной развертки в оценке различных аспектов целеполагания, тем не менее, обла дает и своими смысловыми границами: с одной стороны, принятие государ ственных решений понимается как разновидность непостигаемого разумом искусства управляющих, а с другой — как институционально закрепленная форма взаимодействия лиц, уполномоченных действовать от лица государства.
128 Эта когнитивная ситуация, в конечном счете, создает основное противоречие между теоретическими конструкциями, одни из которых ориентированы на формальные и нормативно-юридические приоритеты в разработке целей (при оритеты рациональных мотивов акторов, предполагающие доминирование норм и регламентов, устанавливающих рамки принятия решений), а другие -признают первенство экстрарациональных мотивов поведения и неформаль ной коммуникации, выстраивающих в государстве многочисленные цепочки уникальных человеческих связей.
128 При этом во всех случаях рационального объяснения возможных вариантов целеполагания отмечается нарастающее (по мере углубления анализа) увеличение логических допущений, не проясняющих, а катастрофически увеличивающих неопределенность данного процесса.
128 Понятно, что каждый из названных подходов имеет право на существо вание, однако создает при этом весьма односторонние картины приня тия решений.
128 Даже сторонники формализованного подхода (названного Р. Никамурой — в силу величайшего скепсиса по отношению к такому подходу со стороны практиков — "книжным" и имеющего хождение исключительно в теории) не отрицают очевидную поверхностность и легковесность получае мых результатов.
128 Такое же отношение вызывают и модели, строящиеся вокруг логической последовательности "эвристических этапов" целеполагания (осуществляемых на основе законодательства и административных регламентов), а также теории, делающие акцент исключительно на публичных и политиче ских формах целеполагания1.
1 Отметим попутно, что рассмотрение принятия государственных решений лишь в рамках публич ного политического процесса [см.
