Участвующие лица:
Иаков — военнопленный, сын Сталина от первой жены.
Его сестра, Светлана, дочь Сталина от второй жены.
Вольф — немецко-фашистский палач.
Немцы, солдаты, Сталин.
Иаков. Стоп! Это сложный вопрос… Где мои часы, которые я покупал…
Солдаты. Вечная память часам твоим!!! Их убило также, как и нас…
Иаков. Врете, ребятки… Мои — часы… Часы потеряны во тьме времен. Часы больше не издают запаха. Я не могу больше чувствовать вкус ремешка, поглядывая на стрелки, застрявшие между обедом и завтраком… Я не знаю вас, ребята, наверное вы — живая история…
Солдаты. Мы любим тебя, мы здесь произносим твое имя непонятно чем. Мы все сплелись как один. Наши волосы прорастают в деревья. Но запомни — ничем не отличаемся мы от других, которые кашляли у себя в квартирах… Зато ты — наше последнее прибежище. Расскажи нам, что ты знаешь, Иаков!!!
Иаков. К черту, не знаю ни черта!. .
Я — идиот, тупица, дурак, сволочь, что я вспомнил о часах своих, словно о вас… Я, наверное, не отбрасываю тени. Я все бешено плююсь, вместо слов, а когда надо ставить восклицательные знаки, то у меня не хватает живости. Сгиньте вы все к дьяволу — каждый решает сам. Ффу… Я остался тут наедине с тем вопросом, который занимает сейчас Моего Отца… Отче!!!Вольф. Не хотите ли кофе, дружище?
Иаков. Вы будете загонять мне под ногти иголки?
Вольф. (
Иаков. Мой папа покинул меня…
Вольф. Неужто? Впрочем, все папы обычно покидают своих сыновей, пользуясь старыми смертельными методами — протухая и гния в земле, как картошки… Они мерзкие — папы. Ваш, однако, мне симпатичен, поскольку хочет избавиться от вас другим способом.
Иаков. Почему вы беседуете со мной?
Вольф. Голубчик, мы раскусили вас, вы — Сталин, и никуда не уйдете от этого, как ни сейчас, так и ни потом; считайте, что вам повезло, потому что на могиле вас пометят красным крестом, чтобы не спутать с остальным товаром…
Иаков. Вы думаете, я — Сталин? Нет, нет, нет… Вы не поняли, я — просто, я — просто так, я — такой же, как и…
Вольф. Мертвые люди?!!! Ну да, вы — болван, но я вас полюбил, потому что имею право. Я напился крови довольно много, чтобы иметь право на существование, поэтому могу щегольнуть иной раз замечанием о том, о сем… К черту. Я просто пришел вас навестить, посмотреть на вашу внутреннюю жизнь… Заглушаете ли вы себя словами, или перестроились — я не скажу — на существование, но хотя бы ощущаете проблеск в своем… Вы поняли меня?