Читать онлайн «Спасение Европы»

Во второе воскресенье сентября шестьсот шестьдесят пятого года кан Кубрат всю семью вывез на пикник. У болгар было принято после симесь уйхе, то есть месяца урожая, как они называли тогда август, устраивать праздник изобилия. По такому случаю к Кубрату приехали из вверенных им земель все пятеро сыновей. После гуляний всем родом кан решил продолжить праздник еще и отдельно, в кругу семьи, в знак благодарения Богу за дары. Хотя болгары тогда в большинстве были кочевниками, народ земледелие чтил. Оно и понятно: без горячих лепешек, доставленных только что из тандыра, и еда не еда. Да и хранятся они долго, почти как шыртан – запеченное в бараньем желудке в течение трех дней мясо, доведенное до полусухого состояния.

Из Банджы, или, как называли город другие народы, Фанагории, дорога пролегала по побережью Таманского залива в сторону Гермонассы. Мужчины ехали верхом, женщины – в устланных коврами и подушками удлиненных кибитках, которые легко тащили пары горных лошадей. За ними вереницей тянулись до полутора десятков повозок с различным снаряжением и с обслугой. Колонну сопровождали три сербю, то есть три сотни джандаров-телохранителей, разделенные на головную, боковые и замыкающую группы охранения.

Местом остановки выбрали холм в десяти зюхрымах* от столицы. Отсюда вглубь материка тянется густой вековой лес, от которого несет приятным неповторимым ароматом. Он смешивается со слабосоленым морским воздухом и придает ему такую неописуемую живительность, что вдыхающему его человеку чудится, будто он оказался в некоей сказочной среде.

Пока слуги ставили шатры для кана и его сыновей, для женщин, для охраны, мужчины решили прогуляться по опушке леса. Гигантские буки, иные высотой до пятидесяти аршинов и стволом в два-три обхвата, своими густыми кронами почти не пропускают солнечного света, потому под ними растительность выглядит весьма скудно. Зато от самих деревьев-богатырей веет несказанной мощью! Кажется, что она передается человеку и не только вливает в него некую силу, но и приподнимает дух. Даже Кубрат, постаревший, оттого заметно сдавший в последние годы так, что и в седло садится не без труда, как-то выпрямился, начал ступать тверже, почти не шаркая ногами, держа голову так, что его густая седая борода как бы вытянулась вперед… Чуть в стороне, где бук сдает свои позиции, буйствуют самые разнообразные деревья. Выделяется высокий платан, уже сбросивший, как змея, старую «шкуру», отчего его ствол кажется теперь мраморным. Не менее красив граб со своими замысловато скрюченными сережками. А кустарники, эти обиженные природой низкорослые созданьица! Они так и норовят ухватиться за любое открытое место, жадно ловя каждый проникающий туда солнечный лучик. Им дополнительную красоту придает скумпия, листья которой уже успели покраснеть. А уж плющ-то, плющ! Тот совсем распоясался, обхватил стволы деревьев так, что многих не стало видно совсем. Впрочем, разве опишешь здешний лес! В нем столько растительности, что названия многих и не запомнить.