Теперь Семёну предстояло сделать выбор: или спуститься в тяжёлые миры (а фактически – начать круги земной жизни заново), или выбрать путь воина в мирах Эндура. Он ещё раз посмотрел на Зумволта и на сказочный замок в горах и, тяжело вздохнув, ответил:
– Я выбираю путь воина.
Ответил так громко, что в древнем зале, посреди которого стоял исполинский дуб, посыпались мелкие осколки стекла с прозрачного потолка.
– Тогда тебе туда, – указал Зумволт, протянув свою ветвь в сторону зыбкой полупрозрачной дымки, сквозь которую были видны очертания нового мира.
Снаряд 78 мм миномёта лёг рядом с окопом, где Семён и его напарники из разведгруппы укрылись от внезапно настигшего их обстрела. Поднятые взрывной волной куски земли осыпались на них, словно чёрный дождь, барабаня по шлемам мелкой дробью. Когда обстрел стих и канонада ушла за горизонт, Семён снял шлем и, надев его на палку, тихонько высунул из-за деревянного бруствера. Выстрела не последовало.
– Снайперов нет! – прокричал он почти оглохшему товарищу, укрывшемуся в нише окопа неподалёку.
– Это хорошо! – прокричал тот в ответ ему. – Нужно уходить.
– Согласен, – кивнул в ответ Семён.
– Ну, как вы? – К ним подползли ещё трое бойцов из их группы.
– Норма. – Семён поднял кверху большой палец. – Но бывало и лучше.
– Привыкайте, – добавил старшина. – Это ещё так, цветочки. Хорошо, что «Грады» не успели в тот квадрат подогнать, иначе хана нам.
Семён уже третий месяц воевал на стороне ополченцев непризнанной республики. Нет, он не поехал туда за длинным рублём. Скорее его тяготила гражданская жизнь с её предсказуемостью. Романтика войны? Нет. Cемён знал, что на войне нет никакой романтики. Есть только смерть и боль. Сегодня ты жив, а завтра мёртв. Так что же его привело сюда? Он просто хотел жить.
Проживая каждый новый день, радоваться, что наступил закат. Чувствовать себя нужным кому-то, ощущать причастность к чему-то большему, чем просто проживать амёбную жизнь на гражданке.Скорый поезд Архангельск – Ростов быстро домчал его до бескрайних степей юга России. Переход через границу непризнанных республик не составил особого труда с российским паспортом. Он взял себе позывной Сэм. За его расторопность и жёсткий характер в ополчении к его позывному добавили «Крутой». Теперь он стал «Крутой Сэм». Как в одноимённой игре. Но для него это не было игрой. Он выходил из многих передряг. Его противник тоже был не лыком шит. И вот его группу всё-таки выследили. Они шли в брошенную станицу посреди линии соприкосновения в надежде, что им удастся пройти не замеченными противником. Далее они намеревались устроить в одном из многоэтажных домов пункт корректировки огня для своих подразделений. До недавнего времени всё складывалось отлично. Они тихо миновали балку, прошли сквозь брошенную ферму. И теперь от заброшенной станицы их отделяла лишь одинокая лесополоса. Они шли тихо вдоль лесополосы, шаг за шагом приближаясь к своей цели. Внезапно посреди шелеста ещё не облетевшей листвы Семён почувствовал тихое жужжание. Жук? Он дал знак – отряд остановился и присел. Семён всматривался в сияющую синеву неба. Всё было чисто. Он только пытался крикнуть «Отбой!» своим ребятам, как почти совсем рядом с берёзой, у которой он находился, он заметил квадрокоптер противника. «Выследили!» – мелькнула первая мысль. В след за ней пришла вторая: «Ложись!».