Сергей Есенин
Стихотворения (1914)
«Зашумели над затоном тростники…»
Зашумели над затоном тростники. Плачет девушка-царевна у реки. Погадала красна девица в семик. Расплела волна венок из повилик. Ах, не выйти в жены девушке весной,Запугал ее приметами лесной. На березке пообъедена кора, –Выживают мыши девушку с двора. Бьются кони, грозно машут головой, –Ой, не любит черны косы домовой. Запах ладана от рощи ели льют,Звонки ветры панихидную поют. Ходит девушка по бережку грустна,Ткет ей саван нежнопенная волна. 1914 «Троицыно утро, утренний канон…»
Троицыно утро, утренний канон,В роще по березкам белый перезвон. Тянется деревня с праздничного сна,В благовесте ветра хмельная весна. На резных окошках ленты и кусты. Я пойду к обедне плакать на цветы. Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,Похороним вместе молодость мою. Троицыно утро, утренний канон. В роще по березкам белый перезвон. 1914 «Край любимый! Сердцу снятся…»
Край любимый! Сердцу снятсяСкирды солнца в водах лонных. Я хотел бы затерятьсяВ зеленях твоих стозвонных. По меже, на переметке,Резеда и риза кашки. И вызванивают в четкиИвы – кроткие монашки. Курит облаком болото,Гарь в небесном коромысле. С тихой тайной для кого-тоЗатаил я в сердце мысли. Все встречаю, все приемлю,Рад и счастлив душу вынуть. Я пришел на эту землю,Чтоб скорей ее покинуть.
1914 «Пойду в скуфье смиренным иноком…»
Пойду в скуфье смиренным инокомИль белобрысым босяком –Туда, где льется по равнинамБерезовое молоко. Хочу концы земли измерить,Доверясь призрачной звезде,И в счастье ближнего поверитьВ звенящей рожью борозде. Рассвет рукой прохлады роснойСшибает яблоки зариСгребая сено на покосах,Поют мне песни косари. Глядя за кольца лычных прясел,Я говорю с самим собой:Счастлив, кто жизнь свою украсилБродяжной палкой и сумой. Счастлив, кто в радости убогой,Живя без друга и врага,Пройдет проселочной дорогой,Молясь на копны и стога. 1914 «Шел господь пытать людей в любви…»
Шел господь пытать людей в любви,Выходил он нищим на кулижку. Старый дед на пне сухом, в дуброве,Жамкал деснами зачерствелую пышку. Увидал дед нищего дорогой,На тропинке, с клюшкою железной,И подумал: «Вишь, какой убогой, –Знать, от голода качается, болезный». Подошел господь, скрывая скорбь и муку:Видно, мол, сердца их не разбудишь…И сказал старик, протягивая руку:«На, пожуй… маленько крепче будешь». 1914 Осень
Р. В. Иванову
Тихо в чаще можжевеля по обрыву. Осень – рыжая кобыла – чешет гривы. Над речным покровом береговСлышен синий лязг ее подков. Схимник-ветер шагом осторожнымМнет листву по выступам дорожнымИ целует на рябиновом кустуЯзвы красные незримому Христу. ‹1914–1916› «Не ветры осыпают пущи…»
Не ветры осыпают пущи,Не листопад златит холмы. С голубизны незримой кущиСтруятся звездные псалмы. Я вижу – в просиничном плате,На легкокрылых облаках,Идет возлюбленная матиС пречистым сыном на руках. Она несет для мира сноваРаспять воскресшего Христа:«Ходи, мой сын, живи вез крова,Зорюй и полднюй у куста». И в каждом страннике убогомЯ вызнавать пойду с тоской,Не помазуемый ли богомСтучит берестяной клюкой. И может быть, пройду я мимоИ не замечу в тайный час,Что в елях – крылья херувима,А под пеньком – голодный Спас. 1914
