Лара Дивеева
Тот, кто меня разрушил
Эта история – вымысел. Все совпадения случайны. Суждения героев не отражают мнения автора. Поступки и решения героев не являются рекомендацией.
Пролог
…Медленно опускаюсь на колени, сглатываю комок ужаса. Он прилипает к горлу, как холодное масло, и я кашляю, неловко изогнувшись в сторону. Мужчина усмехается, скрещивает ноги, и я смотрю на его ботинок. Блестящий, с крохотными дырочками, явно дорогой. Хочется подползти и понюхать, настоящая ли это кожа. Уверена, что настоящая, но все равно чуть подаюсь вперед и повожу носом. Гипнотизирую ботинок, не позволяю себе думать ни о чем другом, иначе закричу в голос.
– Неужели тебе не объяснили, что соблазнять надо меня, а не мои ботинки? – грубо смеется мужчина. В его смехе презрение и непонятная злоба.
Отползаю назад, искоса смотрю на дверь. Только бы сюда никто не зашел! Я все смогу, только без свидетелей. Я обещала Олави, что сделаю все, как надо.
– Я все сделаю, как надо, – жалобно обещаю мужчине, надеясь, что он меня не ударит. Я не героиня, не воительница, а сломленное маленькое животное, обезумевшее от страха. У меня одна цель – выжить.
– Кому надо? Что надо?
Он больше не смеется. Наклоняется вперед, нависая надо мной. Два блестящих ботинка рядом на полу, и я смотрю только на них, боюсь поднять взгляд на его лицо. Черноглазое чудовище – именно так я прозвала его при встрече. Про себя, конечно, не вслух. «Не отдавай меня чудовищу! – молча умоляла Олави. – Я сделаю все, что хочешь, только не отдавай меня ему!» Как предчувствовала, что отдаст, видела ведь, как чудовище на меня смотрит. Исподлобья, тяжело, остро. Как будто снесет все на своем пути, схватит меня в охапку и сбежит. Больной взгляд, чтоб его! И шрам на челюсти, длинный, зигзагом, от которого кривится рот. Олави видел панику на моем лице, но все равно отдал меня чудовищу. Только что в оберточную бумагу не завернул да бантик не прицепил к причинному месту.
И вот мы остались наедине. Я умираю от страха и неловко ползу вперед, стараясь выглядеть соблазнительной. А он смотрит на меня как на раздавленного муравья под ботинком.
– Вам, – отвечаю на удивление твердо. – Я сделаю все, что нужно ВАМ. – Икаю на последнем слове, и получается «ва-ам». Но он не смеется, даже не улыбается. Без предупреждения всаживает кулак в стену и снова замирает.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
Мне стыдно в этом признаться. До слез. Взрослая девица – и такая дура. Меня тошнит, и я знаю, что это от стыда, а не от страха. Опускаю голову, заставляю себя втянуть воздух. Надо дышать, просто дышать.
– Откуда ты приехала?
– Издалека.
– Не ответишь?
– Нет.
– А если я заставлю?
– Тогда придется ответить. Но я уверена, что вы не заставите.
– Почему? – Он озадаченно хмурится. Полуголая измученная девица только что озадачила жестокое чудовище.
– Потому что вам на меня наплевать. Скажите, чего вы хотите, и я это сделаю.
Снова ползу, обреченно, медленно. Виляю бедрами, и юбка символической длины закатывается почти на талию. Чудовище морщится. Неужели брезгует? Нет, к сожалению, не брезгует. Вижу, как он смотрит на мои ноги, сжимает кулак и снова всаживает его в стену.
