I
часть
Торговый агент
Не требуй от судьбы снопа душистых лилий –
Проси один цветок,
Моля, чтоб этот дар твои мечты ценили,
Хотя он и убог.
Бодя Палей
Мария. Дмитрий. Казем-Бек
В последний день августа 1926 года по залитой заходящим солнцем серпантинной дороге, по направлению к вилле «Алам», расположенной в живописном местечке Кап-д’Ай на Лазурном берегу, шел Гарольд Карлович Граф, в прошлом достойный офицер русского флота с задатками талантливого литератора, а ныне преданный секретарь великого князя Кирилла Владимировича. Эта прогулка пешком от железнодорожной станции до виллы, да и вся поездка в целом, были ему совсем не по душе, но деваться было некуда – Кирилл Владимирович не захотел поехать на день рождения жены своего брата Андрея, Матильды Кшесинской, и отправил вместо себя его. Дорога шла в гору, и у Графа уже весь лоб покрылся испариной.
Граф, чья жизнь всегда была подчинена дисциплине, сначала дома при строгом отце, позже в морском училище, а затем на флоте, не привык роптать на начальство, не делал он этого и сейчас, он думал о другом. Кирилл Владимирович как обычно задерживал жалованье, обещая, что в ближайшие дни деньги будут, но день шел за днем, а денег все не было. Уже продавщица из ближайшего от дома Графа магазина, приветливая дама, не раз напоминала его жене об их долге, а их сын, восьмилетний Владимир, до сих пор ходил в старых прохудившихся туфлях, дыры в которых становились все больше, а вкладываемая в них газетная бумага, сложенная в несколько слоев, с каждым днем прибавляла эти слои. Граф надеялся на свою новую книгу, над которой он усиленно работал, ведь предыдущий его труд «На Новике», воспоминания о тяготах и радостях его службы на эскадренном миноносце во время Первой мировой войны, принес ему и его семье деньги и возможность из Финляндии, где они жили после революции, перебраться в Германию, где он и оказался в поле зрения Кирилла Владимировича, который тогда сильно нуждался в ответственном и распорядительном помощнике. Новая книга повествовала о русском флоте в лихолетье Гражданской войны, о печальной участи, постигшей офицеров Балтийского флота (в котором служил Граф), погибших от рук взбунтовавшихся матросов и обещала успех; нужно было только дотерпеть до ее завершения, и выплаты гонорара, которое одно издательство, с которым Граф заключил договор, обещало сделать, сразу по получению рукописи, но с каждым днем ожидание этого заветного момента становилось все мучительнее.
Сзади прозвучал клаксон и Граф обернулся.
В его сторону мчалось авто. Граф напряг глаза, чью сильную близорукость не могли полностью компенсировать даже толстые линзы очков, и в приближающемся мутном пятне, он сначала разглядел цвет, который был синим, а затем и очертания самого авто, которые по всему подходили «Бьюику». Когда авто был уже близко, то так и оказалось, что это «Бьюик» с открытым верхом. Человека за рулем Граф тоже узнал, и чрезвычайно этому обстоятельству обрадовался, поскольку этим человеком оказался генерал Бискупский, человек знакомый и даже очень хорошо знакомый Графу. Бискупский помахал рукой, Граф помахал ему в ответ, и уже ожидал, что его знакомый остановится поблизости, но тот, приблизившись к нему, не остановился, а напротив резко рванул, да еще и в сторону самого Графа, так что растерявшемуся секретарю пришлось отпрыгнуть в сторону. «Бьюик» проехал с десяток метров, после чего так же резко, как он рванул, так же резко остановился у обочины. Бискупский наклонившись, толкнул дверцу с пассажирской стороны, и она отворилась. Граф, у которого еще в висках стучала кровь после неожиданно маневра генерала, подошел к ней. Лицо Бискупского расплывалась в улыбке.