Читать онлайн «Нарциссы для Анны»

Ева Модиньяни

Нарциссы для Анны

АННА. 1980

Несмотря на ранний, предрассветный час, площадь Сан-Бабила в Милане была запружена машинами, среди которых выделялось несколько полицейских. Такое скопление припаркованных машин в этот час было странным, ибо город еще спал.

Пожилая дама в старомодной потертой шубке осторожной поступью направлялась через площадь к церкви, когда коренастый мужчина в штатском преградил ей путь.

— Мне очень жаль, синьора… — вежливо, но твердо произнес он.

— Но в чем дело? — в недоумении спросила старушка.  — Я всегда хожу здесь.

— Нельзя, — повторил полицейский в штатском.  — Проход закрыт.

Ночная темнота уже рассеивалась — лев Сан-Бабила у Восточных ворот восседал на высокой колонне, будто уставший стражник. Низкое небо — над самой головой льва — было застлано облаками: казалось, вот-вот пойдет снег.

— Но мне нужно пройти, — попыталась объяснить старая женщина, прячась в свой потертый меховой воротник.  — Я иду в церковь.

— Нельзя, — отрезал полицейский.

Он выполнял приказ — не пропускать на площадь посторонних, и блюститель порядка не собирался его нарушать, хотя и старался сохранить вежливость.

Женщина растерянно взглянула на каменное кружево утопающего в утреннем полумраке собора, на площадь перед ним, забитую шикарными лимузинами, и, тяжело вздохнув, повернула обратно.

Полицейский вернулся в караульное помещение. Здесь стоял полумрак и было накурено. У окна сидел еще один полицейский, весь в сигаретном дыму.

— Чего она хотела? — спросил он.

— Шла к утренней мессе, — ответил вошедший и тоже закурил.

Без привычного утреннего кофе вкус сигареты показался ему горьковатым. Он устал за ночь и ему ужасно хотелось спать.

— В такой час ходит к мессе, — пожал плечами второй.  — Спала бы лучше.

— В старости не спится. Я помню, как моя бабушка в деревне вот так же вставала до зари, чтобы отправиться к ранней мессе. Иногда она будила меня и брала с собой. Жаль, что нельзя было пропустить бедняжку.

— Приказ есть приказ, — широко зевая, возразил ему напарник.

Из рации у него на груди слышались какие-то распоряжения, звучавшие, словно послания с далеких планет.

— Такие меры безопасности, и все заради этих похорон, — проворчал первый.  — Заблокировали весь центр Милана, да еще с утра пораньше. Делать им, что ли, нечего? — От сигаретного дыма он закашлялся.

— Не нашего ума дело. Начальству виднее, — назидательно произнес другой.  — Мало ли что может случиться.

Рокот моторов и мягкое шуршание шин с проспекта Европы прервали их разговор. Похоронный кортеж в сопровождении двух полицейских машин въехал на площадь, а вслед за ним вереница роскошных лимузинов с шоферами в ливреях. Машины развернулись и одна за другой припарковались справа от собора во втором ряду.

— Вся миланская знать, — глядя на них, сказал первый полицейский.

— И не только миланская, — с ухмылкой добавил второй.  — Синьор Чезаре уходит из мира сего с подобающими ему почестями.

Фонари на площади погасли, и в ту же минуту в предрассветной дымке закружились снежинки — казалось, с низкого неба на землю опускался белый кисейный покров.