Калбанов Константин Георгиевич
ВЕПРЬ
ПРОЛОГ
— Не выстоять нам, воевода.
— Пошто так-то?
— Коли крепость держать, то устояли бы и против большего супостата, а как приказ выполняя не допустить перекрытия торгового тракта, не осилим.
— Не о том говоришь, Боян. Тут думать нужно, как волю великого князя исполнить, а ты ищешь причину как уклониться от долга.
Воевода откинулся к бревенчатой стене горницы, устремив на своего заместителя вопрошающий и вместе с тем ироничный взгляд, поигрывая клинком боевого ножа. Именно боевого, иначе и не скажешь. Обычная рукоять, без изысков, оплетенная кожей, чтобы рука уверено держала оружие, уже изрядно потертой от частого использования. В глаза бросалось качество стали клинка, играющее коленчатым узором булата, длинной почти в локоть, на треть обоюдоострый с незначительным изгибом. Нет, не для красоты он предназначен, с таким хоть на медведя, хоть на ворога.
Вообще облик воеводы говорил о том, что он боец, но никак не управленец, это по большому счету объясняло его нахождение в приграничной крепости на должности воеводы, правда тут была одна заковыка. Крепость в стратегическом положении очень важная, стоит не просто на границе, а на большом торговом тракте, который проходит стрелой через несколько государств и является чуть не основным сухопутным торговым путем. Так что талантов военачальника тут было мало, ведь не малый доход для казны приносила пошлина с торговли. Поставь сюда кого поглупее или от жадности не ведающего пределов, он тут делов наворотит, что все приказы разом не разберут. Но как видно, этот вояка, а кто же еще-то, толк в таких делах знал, иначе не поставил бы его сюда великий князь, человек далеко не глупый.
В отличии от батюшки своего, великий князь Брячиславский, воинскую стезю не больно-то жаловал, все более склоняясь к развитию ремесел да торговли, от того наверное его войска и были биты под Ладой. Так что коли поставил сюда окольничего своего, то был уверен, что тот справится.Судя по тому, что воеводе было не больше тридцати пяти лет, что едва ли на пару годков меньше чем великому князю, то карьера у мужчины, можно сказать, была в самом начале, если какая беда не приключится с благодетелем или сам чего не учудит. Одет он так же просто, по военному, в чугу, кафтан особый, воинскому сословию более подходящий, с короткими рукавами, да просторный подол с боков разрезы имеет, чтобы стало быть при верховой езде удобно было. На поясе сабля и опять же ножны простые гарда без вычурности с истертой рукояткой. С боку на столе примостилась мурмолка, головной убор в форме колпака, вот только опять же простецкая, отвороты из той же материи, что и сам колпак, разве только с вышивкой. Нет, все из дорогого сукна и стоит ой как не дешево, вот только воевода мог бы и побогаче обрядиться, чай не на поле брани.
Боян, был одет в фряжский кафтан, с узкими рукавами от локтя к запястью, богато изукрашенный золотой и серебряной вышивкой, единственно только, как и у воеводы подол имел разрезы по бокам. На колене покоилась мурмолка отороченная чернобуркой. На поясе в изукрашенных ножнах, сабелька, гарда с каменьями, без сомнений клинок был хорошего качества, весь вид молодого, лет двадцати парня говорил о том, что роду он не худого, а потому всякую всячину себе на пояс цеплять не станет. С другого боку дорогой кинжал, как видно иноземной работы, больно узок, лезвие прямое, сужающееся к концу, да и коротковат.