Читать онлайн «“У МЕНЯ ЕСТЬ ЛУЧШИЙ ДРУГ. ЭТО Я САМ”»

Psychologies: Многим из нас в детстве внушали, что мы должны относиться к себе критически. А сейчас больше говорят о принятии, о том, чтобы быть добрее к себе. Значит ли это, что нам следует быть снисходительными к своим недостаткам и даже порокам?

Светлана Кривцова: Принятие вовсе не синоним снисходительности или одобрения. «Принять что-то» означает, что я разрешаю этому чему-то занять место в моей жизни, даю ему право быть. Я говорю спокойно: «Да, это так, что есть, то есть». Какие-то вещи принять просто: вот это стол, мы за ним сидим и разговариваем. Здесь мне ничего не угрожает. Трудно принять то, что я воспринимаю как угрозу. Например, я узнаю, что мой дом собираются снести.

Разве возможно быть спокойными, когда сносят наш дом?

С. К. : Чтобы такое было возможно, придется проделать внутреннюю работу. Прежде всего, заставить себя остановиться, когда хочется либо спасаться бегством, либо отвечать на угрозу агрессией. Остановиться и собрать мужество, чтобы начать разбираться. Чем глубже мы изучаем какой-то вопрос, тем скорее приходим к ясности (что же на самом деле я вижу?). И тогда мы можем принять то, что видим, иногда – с грустью, но без ненависти и страха. И, даже решив бороться за свой дом, мы будем делать это разумно и спокойно; тогда нам хватит сил и голова будет ясной.

Тогда мы отвечаем не реакцией (подобной реакции бегства или агрессии у животных), а человеческим поступком. За поступок я могу отвечать.

Так приходит внутреннее равновесие, опирающееся на понимание, и спокойствие перед лицом увиденного: «Я могу быть рядом с этим, оно меня не уничтожает».

А если я никак не могу чего-то принять, то как я поступаю?

С. К. : Тогда я убегаю от реальности. Один из вариантов бегства – искажение восприятия, когда мы называем черное белым или в упор не видим каких-то вещей. Это бессознательное вытеснение, о котором говорил еще Фрейд. То, что мы вытеснили, превращается в энергетически заряженные черные дыры в нашей реальности, и их энергетика постоянно держит нас в напряжении. Мы помним, что есть что-то, что мы вытеснили (хотя не помним, что именно); туда ходить нельзя и ни в коем случае нельзя это выпустить наружу. Все силы тратятся на то, чтобы не смотреть в эту дыру, обходить ее стороной. Таково устройство всех наших страхов, тревог.

И чтобы принять себя, нам надо заглянуть в эту черную дыру?

С. К. : Да. Вместо того чтобы закрывать глаза, мы усилием воли поворачиваем себя в сторону того, что нам не нравится, что трудно принять, и смотрим: а как это устроено? Что это такое, чего мы так боимся? Может, не так оно и страшно? Ведь больше всего пугает неизвестность, мутные, неясные явления, то, что трудно ухватить. Все, что мы сейчас говорили про внешний мир, действует и в наших отношениях с самими собой. Путь к принятию себя лежит через познание смутных сторон своей личности. Если я что-то прояснил, я перестаю этого бояться. Тогда я понимаю, как с этим можно обойтись. Принять себя самого означает снова и снова интересоваться собой без ужаса. Об этом говорил еще датский философ