Читать онлайн «РАЗВЕ Я СТОРОЖ КЛОНУ МОЕМУ?»
Автор Вологжанин Матвей
РАЗВЕ Я СТОРОЖ КЛОНУ МОЕМУ?
Может ли твой клон целоваться с твоей девушкой и беременеть от нее? О том, как будущее диктует нам свои, совершенно неожиданные, и местами смешные, законы.
Жители наших дней находятся в потрясающе интересном положении. Мы можем воочию наблюдать, как меняется человечество. Не просто обзаводится новыми гаджетами и прическами – нет, у нас сейчас в связи с изменившимися условиями жизни переворачиваются и мощные социальные айсберги, а понятия «хорошо» и «плохо» танцуют сложные менуэты, регулярно меняясь местами. Обычно такие глобальные поведенческие изменения тянулись мучительно долго, веками, и люди просто не успевали заметить момент перехода от старой этики к новой. Сейчас же все происходит на глазах одного поколения. Чтото похожее случалось до сих пор всего раз, в начале XX века, когда тысячелетняя история христианского мира вдруг начала преображаться в историю мира постхристианского. Бабушки- викторианки, наблюдавшие своих коротко стриженных внучек, которые водили автомобили, пили коктейли и отплясывали чарлстоны, испытывали, наверное, нечто сопоставимое с чувствами жителя XXI столетия: ему приходится присутствовать при чуде рождения новой этики. Да, этические проблемы тоже могут умирать и рождаться. И так же меняются связанные с ними законы. Сегодня большинство правил Кодекса Хаммурапи, например, уже не имеют никакого смысла. Хотя, может, и жаль. Вот, скажем, как прекрасно было бы по-прежнему соблюдать, допустим, это правило: «(§2) Если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться». Учитывая, что большинство проклятий, даже таких безобидных, как аналог «иди к черту», во втором тысячелетии до нашей эры считались безусловным колдовством, то очередь у рек была бы колоссальной. Но, возможно, считалось бы допустимым обойтись и заплывом в бассейне… Впрочем, к чему фантазировать о прошлом, когда будущее нам предстает в не менее захватывающем виде. Посмотри, какие сложности ожидают наши административные и судебные кодексы даже не завтра, а сегодня.
Отцы и дети
Первый громкий звоночек прозвенел в 2000 году. Незадолго до того прославленный теннисист и миллионер Борис Беккер имел глупость (или счастье) на пять минут уединиться на задворках ресторана японской кухни с темнокожей незнакомкой. Борис думал, что то, чем он занимается с Анжелой Ермаковой, к рождению детей не приводит. У мулатки из России, однако, было иное видение ситуации, поэтому она произвела то, что в дальнейшем адвокаты Беккера в судах называли «похищением спермы». Надо признаться, что особого труда это похищение девушке не доставило, обошлось без пистолетов и черных масок: она просто аккуратно выплюнула кое-что в пакет, а потом уже совершила некоторые манипуляции с его содержимым в приватной обстановке. В результате Борис оказался отцом очаровательной рыженькой Анечки и плательщиком увесистых алиментов на воспитание девочки. Потому что ДНК-экспертиза убедительно показала: Боря должен платить. Что еще интереснее, в очень многих странах мира наследство поровну делится между всеми биологическими и усыновленными детьми вне зависимости от того, признавал родитель ребенка или нет, хотел что-то ему оставлять или нет, есть у этого ребенка другие родители или нет. Достаточно генетического теста – и новый претендент на поместье готов. Так что Аня не только получила алименты и всемирную известность, ей достанется еще четверть всего наследства Бориса.
Сейчас каталоги банков спермы – одни из самых засекреченных документов на свете, потому что зачатые спермой донора дети вполне могут взорвать мировой рынок здравомыслия, требуя своей законной доли – не выплаченных полвека назад алиментов, части наследства покойного папеньки, которым должны поделиться наследники, и прочая и прочая. (Кстати, женщин, сдававших донорские яйце клетки, это тоже касается. ) Поэтому уничтожение и сокрытие сведений о донорах стало задачей номер один для организаций, оказывающих подобные услуги, чтобы ни один любопытный ребеночек не имел шанса узнать, кто его дорогой папочка. Но к нулю эти предосторожности сводит работа генетических лабораторий типа американской 23andMe, которая создает вполне открытые банки генетических данных, и любой, сдавший анализ, может проверить возможное наличие там своих родственников вплоть до пятиюродных братьев и сестер. После чего обычно не требуется быть таким уж Шерлоком Холмсом, чтобы вычислить возможного виновника твоего существования. Судебные прецеденты уже есть, и отвертеться от признания нового наследника донору практически невозможно, так как семейные и прочие кодексы писались совсем в иные эпохи и для иных условий. Пока непонятно, как именно их нужно менять в рамках новой этики. Даже в России Гражданская коллегия Верховного суда в августе прошлого года разбиралась с подобным делом: тогда жительница Южно-Сахалинска Яна Токарева требовала взыскать алименты на воспитание своих близнецов с донора спермы Сергея Козлова. И это при том, что у нас-то доноры спермы пока еще официально не несут никакой ответственности за судьбу указанной биологической жидкости. Правда, справедливости ради отметим, что Козлов и Токарева были знакомы, возможно, сожительствовали и сперму на заморозку Сергей размещал именно для Яны. Просто Сергей уверял, что и не обещал помощи в воспитании детей, а Яна настаивала на том, что обещал. Суд решил, что тут без пол-литра не разберешься, и иск Яны не удовлетворил. Но это, повторим, в России. А вот в США, например, во многих штатах любые биологические дети пользуются практически теми же правами, что и официально признанные. На это, например, рассчитывает наша знаменитая журналистка Божена Рынска, вдова основателя канала «НТВ» Игоря Малашенко. Игорь покончил с собой, не выдержав баталий, которые вели между собой за его имущество жены – прошлая и нынешняя. Американский суд не признал русского развода и последующей женитьбы Игоря на Божене и, соответственно, отказался считать Божену сонаследницей. К счастью, у Божены хранились биоматериалы Игоря, которые пара собиралась использовать для ЭКО. Журналистка нашла суррогатную мать, и на момент написания этой статьи остается всего несколько дней до предполагаемого рождения дочери Игоря и Божены спустя год после смерти Игоря. Эта девочка в глазах американского правосудия будет полноправной сонаследницей имущества своего отца, в равных долях с детьми от прошлого брака. Публика, восхищенно следящая за перипетиями этой драматической истории, энергично обсуждает, что будет, если суррогатная мать решит не отдавать ребенка Божене (на что имеет полное право согласно законам РФ), а сама включится в борьбу за миллионы Малашенко. И знаешь что? Это только начало. Когда ребенка можно будет состряпать в любой китайской лапшевне, просто раздобыв твой волос, каплю крови, слюну или микроскопический кусок кожи с простыни, – вот тогда начнется все самое потрясающее.
