Эрик-Эмманюэль Шмитт
«Феликс и Незримый источник» и другие истории
Éric-Emmanuel Schmitt
FÉLIX ET LA SOURCE INVISIBLE
Copyright © Editions Albin Michel – Paris 2019
MADAME PYLINSKA ET LE SECRET DE CHOPIN
Copyright © Editions Albin Michel – Paris 2018
MILAREPA
Copyright © Editions Albin Michel – Paris 1997
© И. Я. Волевич, перевод, 2020
© Г. А. Соловьева, перевод, 2020
© И. В. Дмоховская, перевод, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020
Издательство Иностранка®
О цикле Незримого
Повести Э. -Э. Шмитта, публикуемые в этой книге, входят в цикл Незримого – серию произведений, сюжетно не связанных друг с другом, но посвященных поискам смысла жизни. В каждом из них герой сталкивается с одним из ключевых моментов существования – смертью, разлукой, болезнью, войной – и обретает в этой ситуации силы идти вперед. Встреча с очередной проблемой – это одновременно встреча с духовностью.
Эрик-Эмманюэль Шмитт относится с подлинным гуманизмом к духовным исканиям человека, считая их прежде всего сокровищами мудрости и поэзии, помогающими жить.
Феликс и Незримый источник
Тот, кто смотрит зорко, в конце концов увидит.
1
– Ты не замечаешь, что твоя мать мертва?
И дядя указал на Маму, стоящую у раковины, – высокую, статную, но какую-то землисто-бледную; она только что кончила вытирать посуду, поставив последнюю тарелку на стопку остальных.
– Мертва? – прошептал я.
– Мертва!
Дядя повторил это слово своим замогильным голосом так резко, что оно заполнило всю кухню, тяжело заметалось по ней, словно ворон, слепо натыкаясь на мебель, отражаясь от стен, ударяясь в потолок, и наконец вылетело в окно, чтобы напугать соседей; его хриплый, гнусавый, пронзительный звук рассыпался во дворе осколками эхо.
А здесь, под качавшейся лампочкой, опять воцарилось молчание.
Мрачное дядино карканье ничуть не взволновало Маму – теперь она сосредоточенно пересчитывала блюдца. Я закусил губу при мысли, что ее обуял очередной приступ этой новой мании – счета: в последнее время, стоило Маме заняться инвентаризацией вещей, она могла это делать часами.
– Мертва, мой мальчик, мертва. Твоя мать уже ни на что не реагирует.
– Но она же двигается!
– Тебя сбивает с толку такой пустяк. Но я-то разбираюсь в покойниках, – сколько уж я их навидался у нас!
– Где это – у нас?
– В деревне.
– Ты хочешь сказать – у тебя дома! А для меня и Мамы «у нас» значит «здесь»!
– В этом вашем Дурвиле?