Зачерпну я ладонью туманы
Иван Кирпичев
© Иван Кирпичев, 2018
ISBN 978-5-4493-8396-9
Весна
«Беспокойные сны у осевших снегов…»
Беспокойные сны у осевших снегов:Март нарушил покой – впереди долгий путь. Потекут они вдаль между двух берегов. Можно их вспоминать, но уже не вернуть. Надоели снега, их нисколько не жаль. Скоро станет зеленым пригорок седой. Межсезонную грусть и о прошлом печальВниз на раннюю Пасху утянет с водой. Свои чувства к тебе прячу в складках души. За морозным узором мир новый укрыт. Ты однажды с утра на стекло подыши,И растают колючие льдинки обид. «Изменяют себя на бегу облака …»
Изменяют себя на бегу облака —Легковесным принять можно образ любой. Ивы тонкая ветка трепещет слегка —Деревянного сердца нарушен покой. Ива мелко дрожит от ветвей до корней. Хоть слова и не к ней – не наслушаться всласть. Если ветер молчит – не молчит соловей. Влита в майский пейзаж соловьиная страсть. Чуть качает певца ивы тонкая плеть. Он всю душу раскрыл соловьихе своей. До рассвета не спал – он не может не петь…Проклиная любовь, утром смолк соловей. «Мне кукушка с утра не считала года …»
Мне кукушка с утра не считала года —Серый дождь убаюкал ее невзначай. С ветром сгинул апрель, не оставив следа. Что в душе у тебя, злой январь или май?В желтокожем бору капли синих небес —Пьет кукушкины сны под дождем сон-трава. В этом мире полно незаметных чудес. А слова о любви, ведь не просто слова?Смотрит в небо земля миллионами глаз —Не сморгнут, не обманут лесные цветы. Пусть кукушка споет не одну сотню раз. Я тебя полюбил, только любишь ли ты? «На острый лист присела стрекоза …»
На острый лист присела стрекоза —Ее не взять осоковым клинком.
В фасеточные синие глазаНочной вселенной втиснулся объем. Вот плещется с сомами водяной,Но на него так просто не взглянуть. За камышовой плотною стенойПугая всех, хохочет птица-Жуть. Мохнатый леший поднимает бровь,Иначе ему девы не видны:Русалкам юным согревает кровьТаинственный холодный свет Луны. От звезд небесный купол весь седой. Рекой в нем отразился Млечный Путь. Небесный мир, а также мир земной —Всех вод ночных загадочная суть. «Опьяненный мерцающей в небе звездой…»
Опьяненный мерцающей в небе звездой,Ее выпив серебряный свет,Соловей до утра, словно бражник хмельной,Выводил для подруги сонетОдуванчиков поле вздыхает пыльцой,Золотистый мне снится туман. Соловьиную трель заберу я собой,Положив осторожно в карман. Я ее запишу на ольховом листкеАроматной сосновой иглой. И кусочек луны приколю в уголке,Сполоснув его чистой водой. Заверну в тихий плеск засыпающих рекПоцелуй ненавязчивый свой. И однажды тебе, добрый мой человек,Свой подарок вручу колдовской. «В набухших почках спрятана листва…»
В набухших почках спрятана листва. Ее не сглазит мимолетный взгляд. Всю красоту лесного естестваЕще скрывает мартовский фасад. Туманы в клочья утром разорветНа голый лес глухой кукушкин крик. Водой исходит прошлогодний ледНа бьющихся сезонов тонкий стык. Достала верба легкий балахон —Пришлось одеть – апрельское тепло. Как-будто ранний гром пасхальный звон. Что сгинуло, но что-то и пришло. Вздохнет устало спящая трава,Проткнув собой коричневую грязь. И паутинка видная едва —Для всех времен нервущаяся связь.
