Читать онлайн «Ванга»

Счет помогает нам почувствовать ритм. Если разбивать предложения на счет //И раз и//, можно ощутить определенный ритм, который будет в дыхании и даст нам впечатление разное, в зависимости от слабости вестибулярного аппарата. //И раз и// Возможна частичная или полная дезориентация.

Удержание ритма состоит в последовательном согласовании всех предложений.

Хотя можно и без ритма.

Тогда надо делать срезы.

«Это ли смерть?!» – // И раз и// успела вылететь мысль //И раз и// з-под пресса вместе с девочкой Валей. Бродяга вытолкнул восьмилетнего ребенка, а сам застрял в уничтожающей машине. Оператор, заметив нестандартную ситуацию, выключил мотор в тот момент, когда пожилого мужчину в неряшливых одеждах придавило так, что двигаться он уже не мог. Позвоночник его захрустел, застывшая в позвонках глупая энергия высвободилась и волной покинула тело. Стало легко. //И раз и// – «Как прекрасно твое проявление!»

//И раз и// Неизвестно, как бы он поступил, если бы что-то знал о происходящем. Бросился ли бы он спасать ребенка, если бы знал, что это не случилось вдруг.

Очевидно, что знать и видеть – это разные вещи.

Жертвоприношение подготавливалось годами.

Он видел, что девочка вот-вот погибнет, что ее нужно вытащить из-под пресса, – и, не медля ни секунды, сделал это. Чем нарушил устоявшийся уклад.

«Это ли смерть?! Как прекрасно твое проявление!» – так видел случившееся бездомный мужчина, раздавленный прессом. Он не знал, что осквернил жертвенник, не знал, что сорвал обряд задабривания бога смертью и кровью чистого непорочного дитя.

Его разместили в прихожей у бизнесмена Родькина, того самого Родькина, для которого проводился нехитрый обряд жертвоприношения. Из документов у него нашли только измятую фотокарточку, выцветшую от времени. На ней были еле различимы силуэты мужчины и девочки на маленькой лошадке.

«Человек унижает себя тем, что плохо одевается», – заключил Родькин, оглядев бездомного человека.

Девочку-заступницу также оставили в прихожей. Она не сводила взгляд с лица умирающего человека. Острый нос на фоне светло-голубых стен казался ей большой снежной горкой, с которой можно лихо катиться на санях.

Дух захватило, было страшно. Она переплела пальцы в кулачок и подперла им подбородок. Так она стояла //И раз и//, не обращая внимания ни на Родькина, ни на оператора-палача, который сбивчивой речью пытался донести до разума бизнесмена, отчего так все вышло. //И раз и//

Родькин молчаливо дождался финала истории и покачал головой: «Что же теперь будет? Жертвоприношения не произошло. Покровительница жива. Что будет с моим бизнесом? Что станет с деньгами?!»

Родькин не всякую минуту бывал Родькиным. В качестве исполнителя, проводника идей и удержания традиций он был Родькиным Первым. А в качестве идейного вдохновителя и руководителя он проявлялся в Родькине Втором. О том, что жертвоприношение сорвалось, жалели оба.