Александр Давыдов
Французская поэзия от романтиков до постмодернистов
Жерар де Нерваль (1808–1855)
Собор Парижской Богоматери
Старинный Нотр-Дам, увидит он паденьеПарижа, как его он видел зарожденье. Немало тысяч лет он простоит, покаТеченье времени, как волк рыча от злости,Порвет железный нерв, переломает кости,И каменный каркас перегрызут века. Но даже и тогда он дорог будет многим:Мечтатели придут к руинам этим строгим,Перечитав роман, что сочинил Виктор…Поверят все, что им в руинах базиликиОткрылся древний храм, могучий и великий,Как призрак в небеса вознесшийся собор! Возлюбленные
Где милых мы разыщем?В могиле их тела,Но душам их жилищемНе стала ведь земля. В голубизне лучистой,Где ангелы парят,Теперь они ПречистойХвалебный гимн творят. Цвела невестой милой,Как летние цветки. Любовницей постылойУвяла от тоски. Тень вечности сиялаУлыбкою в глазах…Погасшие шандалыЗажгите в небесах! Апрель
Дни хороши. Пришла весна. Лазурь небес уже ясна —Бросает отблески на стены;Но нету зелени, хранятДеревья желтый их нарядИ остаются неизменны. Мне тягостно от этой сини,Как в дождик видеть на картинеВесны приволье и цветы. Шумит природа, расцветая,Как будто нимфа молодая,Смеясь выходит из воды. Кузина
Есть прелесть и в зиме: как хорошо в субботу,Когда луч солнечный наводит позолоту,По саду Тюильри с кузиной гулять. «Извольте дома быть к обеду, ровно в пять», —Мать крикнула нам вслед. На всех деревьях садаПрозрела девушка их летние наряды,Потом замерзла вдруг… И мы пошли назад,Заметив оба, что уже темнеет сад. Успели обсудить мы не без сожаленьяИ промелькнувший день, и… тайное волненье,С порога чувствуя, как аппетитный духРазносит по дому зажаренный индюк. Аллея Люксембургского сада
Идет прелестная девица,В руках ее цветет букет,Живая, юркая, как птица,Поет бесхитростный куплет.
Но вряд ли я сыщу другую,Чье сердце ближе моему. Явившись в ночь мою глухую,Она развеяла бы тьму!. . Увы, – дни молодости, где вы?. . Померк навеки дивный свет, —Гармония, цветы и дева…Все минуло – и счастья нет! Видение
За этот простенький напев без слов,Звучащий так печально и так чисто,Отдать Россини, Вебера и Листа,И Моцарта я с радостью готов. В тот век, когда блистал Луи Великий,Уносит душу старый тот мотив. Я сразу вижу – солнечные бликиГорят, верхи холмов позолотив. И гордый замок – кирпичи, каменья —Передо мной стоит невдалеке,Я витражей увидел отраженьеВ поблизости струящейся реке. И девушка в старинном одеяньеВыглядывает сверху из окна;Так память об ином существованьеВиденьем этим запечатлена. Шарль Леконт де Лиль (1818–1894)
Nоx
Притихшие ветра на сумрачных откосахСклоненным деревам нашептывают сны,И птицы не поют – в прозрачных дремлют росах;Качается звезда на гребешке волны. И между двух лощин, на дикой горной круче,Где в лунном серебре купается листва,Все тропы заслонив, расположилась туча;Сюда людских речей не долетят слова. Но море вдалеке шумит своей волноюИ жалуется лес на сотни голосов. По гулким небесам, просвеченным луною,Несется песнь морей и жалоба лесов. Так поднимайся ввысь великий гул священныйОт разговоров сфер небесных и землиИ там спроси у звезд, возможны ль во ВселеннойИзвечные пути, чтоб к звездам привели?О море, о леса, лишь вы мне отвечали,Когда тянулась дней унылых череда;Благая ваша речь смиряла все печали,И ваша песнь звучит в душе моей всегда!
