В конечном счете
Сборник рассказов
Гореликова
© Гореликова, 2016
ISBN 978-5-4483-4755-9
Бегство мистера Макеева
Пятидесятитрехлетнему Макееву приснился подростковый сон. Будто бы он летал. Нет, скорее, плавал в синеве. И белыми были не облака, а мельчайший песок, который струился вдоль тела. Почему песок?
Макеев напрягся.
«Нет, не помню, – с жалостью подумал он, откидывая одеяло, – ни черта не помню».
Макеев спустился в ярко освещенную кухню, где жена, облаченная в костюм от Армани, жарила тосты.
– Ты похож на сову, выпавшую из дупла, – сообщила она, не оборачиваясь.
– Тогда уж на филина.
– Для филина ты, Макеев, мелковат. Тосты будешь?
– Буду. А ты что так рано и при параде?
– Забыл? – Жена с негодованием обернулась. – Нет, Макеев, ты правда забыл?
Разделяя ее возмущение, из тостера вылетел золотистый кусок хлеба и шлепнулся на мраморную столешницу.
– А, вернисаж… Не забыл, конечно, – Макеев подобрал тост и надкусил. – Значит, ты сегодня с концами?
– Да, – самодовольно сказала жена, – сегодня насыщенный день. Сначала встреча делегации, потом обсуждение программы, потом обед, потом открытие. Ну, и сам понимаешь, речи и коктейли.
– Если напьешься, за руль не садись.
– Сдурел совсем? Когда я пила?
Это была правда. Жена ревностно относилась к своему здоровью. Фитнес, пилатес, йога и хрен знает что еще. Вот и сейчас проглотила очередную чудодейственную таблетку и запила свежевыжатым морковным соком.
На лестнице появился Исфандияр-ака. Бесшумно спустился.
По дороге дотронулся до блестящей части кофе-машины, значительно прищелкнул языком и утвердился на своем обычном месте, около посудомойки.Макеев вяло жевал тост и рассматривал стройную спину жены. С некоторых пор он стал задаваться вопросом: есть ли у нее любовники? Интерес был начисто лишен ревности, и являлся, как полагал сам Макеев, чисто академическим. А что, весьма привлекательная зрелая женщина. Почему бы и нет?
– Макеев, я пошла.
Жена сунула чашку в посудомойку, Исфандияр-ака степенно посторонился.
– Если встретишь Наталью Петровну, скажи, что сегодня привезут шторы из чистки. Впрочем, – добавила она, скептически оглядывая расплывшуюся фигуру мужа, – ты все равно забудешь.
Макеев состроил гримасу, означавшую «все может быть» и налил еще кофе.
Через полчаса Макеев был готов – чисто выбрит, обряжен в костюм, купленный в Милане, и туфли, купленные в Лондоне. Под мышкой он держал кожаный портфель с бронзовыми застежками.
Сел в машину, глянул в зеркало. Исфандияр-ака восседал на заднем сиденье и невозмутимо смотрел вперед.
– Ну, Хоттабыч, поехали, – сказал Макеев, поворачивая ключ зажигания.
На повороте Макеев притормозил около знакомого шалмана, где его уже ждали. На обочине топтался смуглый парнишка, не то узбек, не то таджик. Макеев обменял купюру на замасленный пакет, от которого валил пар, и передал пакет Исфандияру. Процедура напоминала дозаправку самолета в воздухе, настолько слаженно действовали все участники.
Машина покатила по Новой Риге. В зеркале заднего вида Макеев увидел привычную картину. Старик с длинной серебристой бородой сжимал лепешку ладонями и жадно втягивал ноздрями горячий хлебный дух.