Облунение
Александр Ступников
© Александр Ступников, 2016
Художник Валентин Губарев
ISBN 978-5-4483-2162-7
«Мы выросли из городских дворов…»
Мы выросли из городских дворов. И даже не успели удивиться,Как быстро изменились наши лица. И Родина. И Вера. И Любовь. И то, что не случилось. Но творится. Бессмысленно соженные мосты. Ослепшие в прозрениях невежды. И клочьями разбросанной одежды,Возложенные к женщинам цветы,Валяются на дальнем побережье. И многие, как Спасы на крови,Возвысились в построенных притонах,Чтоб с бубнами толкаться под амвономБез Родины. Без Веры. Без Любви. Зато с татуированной иконой. И, ставшая бутылочной, водаПовсюду освящает позолоту. А наши дети, выйдя за ворота,У отпрысков стареющих кидалУже стоят в надежде на работу. Смешно и грустно видеть, как опятьЦарями восхищаются плебеи. И снова перед именем робеютИ тычутся, куда поцеловатьХозяина карман и портупею. Но мне плевать на выгодный расчет. И злобную обиженность баранов. Во мне всё так же, как это ни странно,И Родина. И Вера. И ещеЛюбви благословенная осанна. А время первобытное течетС идиотизмом сломанного крана. «Учителя учили нас тому…»
Учителя учили нас томуЧему самих их, неучей, училиДругие неучи. Вот мы и получилиНа каждого не столько по уму,А сколько от ума недолечили. «Один вагон. Один маршрут. Одна конечная…»
Один вагон. Один маршрут. Одна конечная. А настоящим не живут. Как-будто вечные. «Закат похожий на рассвет…»
Закат похожий на рассвет. Очарование Магриба. За то, что не было и нет,Чужая женщина, спасибо. За обращенный силуэтИ безвопросие вопросов. За горечь сладкой папиросы,Которой не было и нет. За одиночество путиИ многотичие за дверью. За то, что я тебе не верю,Чужая женщина, прости. То запотевшее стеклоПроизошло, но не случилось.
И ничего не получилосьИ получится не могло. Ночь, обращеннная вослед,Проснется днем – какой бы ни был. За то, что не было и нет,Чужая женщина, спасибо,Очарование Магриба. Закат похожий на рассвет. «Переболит… Переболеет…»
Переболит… Переболеет. . Счастливым некого винить:Кому даровано любить,Того Господь не пожалеет. А пожалея, не простит. И приревнует, чтоб размазать. И хрупкость созданной им вазыВ слепых осколках заблестит. Где обитала пустота,Так и останутся пустоты. Любовь же плещется, как нотыПо беломорию листа. И возгараемой до тла,Ей, разноликой, все подвластно:Она и в женщине прекрасна. И в одиночестве светла. На каждый день есть свой порог. Свое рождение и рея. И вновь рассветами алеютБинты ниспосланных дорог. Любви неведома корыстьГде плыть. Где быть. Где оставаться. Она везде увидит высь,И не ослепнет удивляться. Счастливым некого винить. Их берега не обмелеют. Кому даровано любить,Того Господь не пожалеет. А, значит, так тому и быть… «Глубины прячет море подо льдом…»
Глубины прячет море подо льдом. Зато на лужах мусора навалом. Всю спину исплевали. Поделом. Не прижимай к груди кого попало. У тех, кто очернять других привык,Чем мельче ум, тем пакостней язык. «Куда-то. Перед кем-то…»
Куда-то. Перед кем-то. С кем-то. Как-то. Всё, что угодно – кроме тишины. Как много, убоявшихся себя. ***Вздохнула проседью дождяНа солнце мокнущая осень. Всё гуще серость за окном.
