Читать онлайн «Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде»

Андрей Баранов

Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

(из мемуаров графа Г. )

Марш вперед! Ура… Россия! Лишь амбиция была б! Брали форты не такие Бутеноп и Глазенап!

Козьма Прутков

Глава первая, предварительная

Настала холодная и ужасно затяжная зима 1816 года от Рождества Христова. В России все зимы традиционно были холодными и снежными и традиция эта не менялась уже много веков. Природа замерла казалось бы навсегда, ничто не могло поколебать вечных груд снега и льда, застывших между градами и весями обширной империи, в славе которой как обычно не было равных. Народ с адским упорством ожидал лучших времен, даже не пытаясь их приблизить, так как конечно сколько лето не подгоняй – быстрее оно все равно не придет.

Низкие избенки утонули в сугробах, высокие дворцы глядели равнодушно как всегда. Поземка ныла и выла, кое-где штормило, в иных местах был штиль, но нигде, ни в тайге ни в степи, ни в море ни в поле не было жарко, чтоб никому не было обидно. И скульптурные львы Санкт-Петербурга, и живые бобики и жучки поселян – все одинаково страдали от непогоды, что вроде бы должно было примирить меж собой вечных антагонистов – бар и бедняков, но почему-то так и не примирило.

Оригинальные реформы царя Павла I, реформатора от природы, уже прошли как-то сами собой, в связи с безвременной кончиной их инициатора, враг рода человеческого Наполеон Буонапарте был связан цепями на каком-то далеком острове, то ли святой Эльбы то ли не менее святой Елены, свободолюбивые выступления господ декабристов еще даже и не думали начинаться. Борзописцы отложили свои перья, крестьянин положил на полку плуг и зубы, картежник заложил последние золотые часы с боем. Даже солнце, и то тащилось по небу как-то медленно и старалось вообще не показываться на глаза. Птицы и звери то ли заснули, то ли заболели, а может и вовсе передохли – словом на глаза охотникам не показывались.

Люди, собственно, тоже как-то пытались не вылезать на природу лишний раз и лежали в своих хижинах и дворцах кто на печи, кто на полатях, а также на кушетках и кроватях. В российской природе и политике наступило временное затишье.

Граф Г. как водится проводил политическое межсезонье в своем родовом графском поместье. Погодка была та еще – то подует теплый ветер будто бы с далеких морей, растопит снежок, то ледяным своим дыханием обдаст Борей, как хозяин поместья называл сей ветерок несколько на средиземноморский манер.

Амбары, сараи, заснеженные луга с полями и лесами, многочисленные гостевые домики и охотничьи сторожки, все это хоть вроде бы и временно бездействовало, но требовало хозяйского глаза и внимания. Необходимо было даже и зимой следить как бы чего не упало, не пропало, не сломалось, не уперли, не взяли что плохо лежало, для чего конечно зоркие и бдительные сторожа бдели день и ночь. Таким образом в любой сезон для охраны нужно было задействовать не менее комендантской роты.

Граф скучая обходил в превосходных высоких ботфортах свое владение, любуясь то статуей железного орла, засыпанного белым ледяным пухом, то заснеженными вековыми елями, то давая жареную колбаску злому сторожевому псу Бонапарту, то жалуя горничную Алевтину за ласку и верность скромной подвескою с недорогим алмазом экономного классу. Он был конечно добрым и рачительным хозяином, и пользовался заслуженной и всеобщей любовью приятелей, дворни, собак, кошек и калик перехожих, коих прохаживало мимо имения немало.