Читать онлайн «Тростинка на ветру»

Галина Федоровна Вершинина

Тростинка на ветру

Невыдуманные истории

Рассказы

Ты есть

Утро у Павла Савельевича Крылова выдалось вновь незадачливое. Избегая укоризненных взглядов жены, он молча, наспех собравшись и не завтракая, выскочил в прохладу наступившего дня. В еще не остывшей росе серебрились блики проснувшегося солнца. Влажный, наполненный ароматом лилий и цветочного табака воздух, свежил его разгоряченное, осунувшееся за ночь лицо. Он неторопливо сошел с крыльца веранды и зашагал в сторону Рябиновой улицы. В районе частного сектора пока было безлюдно, но день уже вступал в свои права: за плотными заборами хлопали двери, слышались приглушенные окрики хозяев, скрипели калитки и открывались ставни, подавала голоса живность. Сердце екнуло на подходе к дому с голубыми ставнями. Здесь он не был ровно год. Знакомый палисад, всегда заполненный головками георгинов и золотого шара, был вытоптанным. Вместо калитки двор надежно прикрывали железные ворота. Не смея разглядывать другие перемены новых хозяев, Павел ускорил шаг по направлению к поселковому кладбищу.

Натоптанная дорожка вывела его в самый дальний уголок заросшего погоста. Прислонившись к оградке, выкованной по его заказу, он торопливо отдышался. Покрытая дерном могила за год почти не просела и казалась совсем недавней. «Ну что, Мария? Здравствуй, Мария», – чуть слышно прошептал он и уронил голову на грудь. Так сердце защемило, что больше ни о чем другом думать не посмел. Только картинки замелькали одна за другой, не так уж и много, да и те обрывками, а словно уместилась в них вся его жизнь. Вот он студент нефтегазового техникума, отличник, перворазрядник по боксу, малодушно поддавшийся на чемпионате области какому-то юнцу. А вот и первый рабочий день, в который такой страх закрался в душу, что он долго не мог отойти от сомнений в выбранной специальности. Скважина так зафонтанировала, что не то что его, пацана, а матерых мужиков но сторонам разбросало силой пластового давления. Вот танцплощадка и драка за девчонку, имени которой он так и не вспомнил. Обрывки свадьбы, длинные ночи с нелюбимой, дети, внуки. И последний тягостный день, проведенный возле кровати утухающей Марии. В больничной палате, как безнадежно больная, она лежала отдельно от всех. Окончательный диагноз «рак крови» не давал никаких шансов на жизнь. Павел так и не понял, чего же она хотела сказать или о чем попросить в последнюю минуту жизни.

Ему показалось, что она захотела пить. Он схватил стакан воды и склонился над ней. Сухими, бескровными губами она с трудом прошептала: «Ты есть». «Что, ты хочешь есть?! Сейчас, родная, сейчас. Сестра, сестра, Мария просит еды!» – Он кинулся в больничный коридор за дежурившей медсестрой. Всполошив врачей, Павел вернулся обратно. Бережно приподнял голову Марии. Взгляд ее тускнел, только успела она промолвить еще раз: «Ты есть»…

Он потом с трудом вспоминал, что происходило дальше. По пути к автостанции на одной из улиц райцентра он обратил внимание на белобрысого пацаненка. Мальчик сидел среди одуванчиков на солнцепеке и, видимо, зубрил заданный урок Поминутно заглядывая в учебник, он быстро закрывал его и старательно повторял: «Их бин – я есть. ду ист – ты есть. Их бин – Я есть. ду ист – ты есть». «Постой-ка, малец, постой, что ты сказал? – Павел прошел было мимо, но резко повернулся к мальчику.  – Ну-ка, малыш, повтори еще раз». Мальчик, вздрогнув от неожиданности, ответил: «Ну, это… это не по-нашему. Это понемецки. Их бин – Я есть. ду ист – ты есть. То есть понимаете, дяденька, я есть, вы есть. Мы есть. То есть я – это я, вы – это вы. Или ты – ты есть».