Роман Злотников
Руигат: Рождение. Прыжок. Схватка
Руигат. Рождение
Пролог
«Ковш» еще не остановился окончательно, а Ши Оиентал уже упруго выпрыгнул из него и огляделся. Да, здесь ничего не изменилось. Широкая мраморная лестница, взбегавшая от весьма небольшой парковки для «ковшей» (Учитель не очень любил, когда его тревожили посетители), выводила на просторную, отделанную ониксом и пластолитолем террасу, на которой росли десятки деревьев, причудливо сплетались ветвями, образуя над каменной площадкой живой, трепещущий, но от этого служащий не менее надежной защитой от дождя и ярких лучей светила полог. Оиентал прикрыл глаза и втянул носом воздух. Да, все так же – ноздри почувствовали запахи онулы и лиолля, разбавленные горьковатыми тонами имелы и едва заметным сладковатым дурманом шои… Запах гармонии, запах спокойствия, запах мудрости, запах, сразу показывающий любому приблизившемуся к этой иуэле, что он вступает в место обитания одного из величайших умов современности. И Ши внезапно снова почувствовал себя юным учеником, только что сдавшим экзамены на третью ступень Самостоятельного и рискнувшим отправить Просьбу самому Алому Бенолю, титану научной мысли Киолы, который уже лет двадцать отказывается брать Ученика и вообще исповедует замкнутый тип общения с обществом. Впрочем, для девяти Цветных это было не столь уж необычно. Кроме Алого, так же вели себя еще трое. При том объеме Общественной благодарности, какой находился в распоряжении каждого из Цветных, все необходимое им – приборы, агрегаты и даже материалы сопутствующих исследований – можно было заказывать на стороне. Так что острой потребности в формировании собственного большого исследовательского коллектива ни один из Цветных не испытывал. И наличие либо отсутствие такового было личным выбором каждого, отражением его внутренних запросов.
Четверо, в том числе и Алый Беноль, предпочитали творить в одиночестве.– Ученик… я на морской террасе, – прошелестел в воздухе голос Учителя. Ну да, деревья террасы уже сообщили ему все о том, кто решился нарушить столь любимое им уединение. Все, в том числе и то, в каком психологическом состоянии пребывает посетитель. Ши даже во времена ученичества не тешил себя иллюзией относительно того, что в иуэле Алого Беноля растут обычные, никак не модифицированные деревья.
Оиентал радостно улыбнулся и упругим шагом двинулся вверх по ступеням.
Расположение залов и лабораторий иуэлы, которую построил для Алого Беноля один из величайших архитекторов современной Киолы Таой Ауэл, Оиентал знал наизусть. Ну еще бы, он провел здесь десять лет. Счастливейших лет. Поэтому до морской террасы добрался быстро.
Иуэла Учителя находилась на скале над Термическим заливом Савиэнского моря – с морской террасы открывался захватывающий вид на морской простор. Ши притормозил, впитал взглядом давно не виданную, но такую знакомую картину – море, облака, Две Подружки (так назывались две близко расположенные скалы, соприкасавшиеся верхушками, отчего они казались двумя девушками, склонившими друг к другу головки, чтобы посекретничать), а затем ступил на лазуритовую мозаику террасы.