Неонилла Самухина
ВОЗМЕЗДИЕ
В мае Сергей Николаевич должен был отметить свой пятьдесят пятый день рождения. Но праздника не получилось – накануне его юбилея у жены случился удар, ее увезли в больницу, где она и скончалась, не приходя в сознание. Так, в одночасье, Сергей Николаевич овдовел, оставшись с дочерью-подростком и сыном-инвалидом, изувеченным во время несчастного случая на шахте, где тот проработал с отцом десять лет.
Дочь Сергея Николаевича, Настя, после смерти матери замкнулась и с каждым днем все больше отдалялась от отца и брата. Она, конечно, помогала Сергею Николаевичу по дому, но все как-то молча и отчужденно, словно винила отца в чем-то. А тому некогда было искать к ней подход – все силы и время отнимали работа и хлопоты по дому, ведь нужно было не только уголь рубить, зарабатывая тяжкий шахтерский хлеб, но и кормить и обихаживать себя и своих детей.
Сергей Николаевич надеялся, что когда дочь вырастет, то полностью возьмет на себя ведение хозяйства и заботу о брате, но та, едва окончив школу, неожиданно собралась и, заняв деньги у соседей, уехала, не оставив даже записки.
Для Сергея Николаевича это был удар. Долг ее он, конечно, соседям отдал, но, не получая от дочери никаких вестей, терзался и винил во всем себя.
Помыкавшись несколько лет по разным городам и весям, Настя вернулась домой, но не одна, а с маленьким сыном… Повзрослевшая, похорошевшая, но все такая же замкнутая, словно смерть матери навсегда убила в ней малейшие проявления жизнерадостности и оптимизма, обычно свойственные молодости.
Ее стройная фигура, гордая осанка, волосы, льняной волной накрывающие плечи и спину, привлекали внимание прохожих мужчин, но замкнутое выражение лица и отстраненный взгляд ее серых глаз не вдохновляли на знакомство.
Сергей Николаевич был очень рад возвращению дочери и обретению внука, глаза которого вызвали в нем какие-то смутные воспоминания – тот напоминал кого-то, но кого – Сергей Николаевич никак не мог припомнить.
Однако дочь с внуком в отцовском доме долго не задержались: через два месяца Настя неожиданно вышла замуж за Степана, с которым училась когда-то в школе и который недавно вернулся в их городок с Севера, где проработал после армии два года на стройке.Глядя на свадьбе на Степана, Сергей Николаевич вновь ощутил смутное беспокойство, но все встало на свои места, когда Степан взял Гришу на руки – они смотрели на мир одинаковыми синими глазами…
«Бедная моя доченька! – ахнул про себя Сергей Николаевич. – Так вот почему ты тогда так сорвалась и уехала…»
Он подошел к дочери и крепко обнял ее, вкладывая в свое объятие извинение, что проглядел случившееся, не поддержал дочь в трудную минуту, и, впервые за много лет увидел, как Настя скупо улыбнулась ему в ответ.
«Все будет хорошо! – подумал Сергей Николаевич, веря, что их отношения теперь улучшатся и они станут друг другу ближе. – Все у нас теперь будет хорошо!»
Но, переехав после свадьбы к мужу, Настя не баловала отца и брата своими визитами и лишь изредка забегала к ним помочь по дому. Да и зять тоже не проявлял особого гостеприимства, и вообще оказался со странностями. Поговаривали, что из-за тяжелой контузии, полученной в Чечне, где он проходил срочную службу, Степана порой «клинило» и тогда он впадал в беспричинную ярость, крушил все подряд, даже не будучи пьян, и никто не мог его утихомирить. Видимо, поэтому ему и пришлось уволиться с северной стройки. Правда, во время своих буйств он никогда не обижал жену и сына, но и те сами старались не попадаться ему под горячую руку, а уходили переждать его приступы к соседям. В остальное время жили они вроде неплохо, только Насте приходилось работать за двоих, когда у Степана случались срывы, после которых он лежал дома неделю, а то и две, совершенно обессиленный и вялый.