Лео Кесслер.
Форсированный марш.
Роман
Часть первая.
ОПЕРАЦИЯ «ЮБИЛЕЙ»
Вы должны понять это, Маунтбеттен. От вас мне требуется неудача под Дьеппом!
Глава первая
— О, великий Боже и все его страсти! — бросил в сердцах шарфюрер батальона СС «Вотан» Шульце. Он перевел себя из лежачего положения в сидячее, и, поудобнее устроившись на госпитальной койке, громко испортил воздух в обычной для себя манере.
— Просто выпустил из себя немного зеленого дымка, только и всего, — объявил Шульце и попытался почесать кончик своего большого носа, однако у него ничего из этого не вышло. И неудивительно: ведь обе его кисти были по самые запястья обмотаны толстым слоем гипса и бинтов — результат того, что он слишком долго избавлялся от советской пехотной гранаты, попавшей ему в руки во время суматошной рукопашной схватки под Киевом.
Пружины кровати роттенфюрера Матца, стоявшей по соседству от койки самого Шульце, жалобно скрипнули, когда тот с гримасой боли на лице медленно повернулся.
— Чего тебе не хватает, Шульце? — громко спросил он.
Шульце искоса посмотрел на своего собрата по оружию. Светлые волосы Матца безнадежно свалялись, и было видно, что он не брился ровно две недели — с тех самых пор, как поезд доставил его в берлинский госпиталь «Шарите». Вся его полосатая бело-синяя пижама была усыпана сигаретным пеплом, покрывавшим ее, точно снег.
— Ты что же, обращаешься ко мне, роттенфюрер? — сурово бросил Шульце.
— А к кому, черт побери, ты думал, я обращаюсь, ты, червяк? К Уинстону-мать-его-Спенсеру-бляха-муха-Черчиллю?
— Тогда будь любезен вставить в свое обращение мое звание, роттенфюрер! — рявкнул Шульце. — И не забывай демонстрировать чуточку больше уважения к раненому шарфюреру, или я возьму эту твою культяпку, — он показал на ножной протез Матца, свисающий с края белой госпитальной койки, — и засуну ее тебе в задницу так глубоко, что у тебя глаза вылезут наружу!
— Ну хорошо, шарфюрер Шульце. В чем дело? Отчего у тебя такие желудочные боли, из-за которых ты испускаешь газы? В конце концов мы находимся в замечательном безопасном госпитале в тысячах километров за линией фронта, и рядом нет ни одного советского солдата, готового отстрелить нам яйца. Что тебе еще надо, шарфюрер Шульце?