Читать онлайн «Мои воспоминания Том 2»

Волконский С.  М. Мои воспоминания: В 2 т. М. : Искусство, 1992. (Театральные мемуары). Т.  2. Родина / Послесл. Т.  И.  Бачелис. 382 с.

Родина 5 Читать

Фалль 6 Читать

Павловка 24 Читать

Гимназия и университет. Об образовании и среде. «Интеллигенция». Министерство народного просвещения. Восьмидесятые годы. 43 Читать

Единомышленники 65 Читать

Из чиновничьего прошлого 83 Читать

Свобода вероисповедания 92 Читать

К характеристике общественных мнений по вопросу о свободе совести 95 Читать

Княгиня Елизавета Григорьевна Волконская 118 Читать

Сферы 138 Читать

Фижмы 159 Читать

Глушь 175 Читать

От нигилистов до большевиков 204 Читать

Годы войны 220 Читать

Развал 241 Читать

Озверение 276 Читать

Разрушение 290 Читать

Т.

{5} Родина! Какое сложное понятие и, несмотря на сложность свою, какое сейчас неуловимое. Мы любим родину, — кто же не любит родины своей? Но что мы любим? Что? То, что было? То, что есть? Нет. То, что будет? Мы не знаем. Страну нашу? Где она? Клочки одни. Народ наш? Где его лицо? За темнотой лица не видать. Думы нашей земли? В чем они выражаются? Голос нашей земли? Где он звучит?

И тем не менее называю эту третью часть моих воспоминаний — «Родина». И когда кончу, тогда видно будет, из чего составлено это понятие. Видно будет потому, что буду говорить с искренностью. Не буду стараться составлять понятие родины, а предоставлю тому, кто меня будет читать, — вывести его.

И если отдельные выводы тех, кто прочитает, окажутся соответственны душе каждого и соответственны между собой, тогда это соответствие и слияние этих соответствий и будет наша Родина. Она будет не реальна, но она будет сильна в своей метафизичности; она не будет вне нас, но тем сильнее будет в нас; она лишится узости земных границ и получит беспредельность личного сознания.

И если, отрешаясь от земных условий, от привязанности к месту, мы в творческой памяти воссоздадим то, чего нет; если в тех горних высях, куда укрылся наш дух, сознанье наше подернется влагой бесполезных сожалений, мы скажем вместе с поэтом:

«Нет у нас родины, нет нам изгнания» —

и на ровной поверхности когда-то возмущенно клокочущей души ощутим великое равновесие опрокинутого отражения.

Фалль, дивный Фалль под Ревелем, на берегу моря. Под знаком Фалля прошел расцвет моей детской души, и на всю жизнь «Фалль», звук этого имени, остался символом всего прекрасного, чистого, свободного от реальной тяжести. Он живит меня бодрящей лаской морского воздуха, смолистым запахом соснового бора. Встают в памяти крепкие очертания нависших скал, в закатах пылающее море, зеленый мягкий мох во влажной тени хмурых елок и крепкий серый мох на сухом песке под красными соснами; бурливая, в глубоких берегах река, далеко расстилающиеся долины и холмы разделанного парка; огромные со скорченными ветвями каштаны, тонкие перистые лиственницы; журчащая вода и мшистый камень, в тиши подлесной приветливая черника, улыбчивая земляника; дорожки, вьющиеся, убегающие, каменными лестницами поднимающиеся, спускающиеся; беседки на горах, над бурливою рекой, над зелеными низинами смотрят на далекое синее море или на холмистую кудрявость лесную, из-за которой розовая башня поднимает свой сине-желтый флаг…