Читать онлайн «Сердитый Джек по-русски»

Ольга Чигиринская

Сердитый Джек по-русски

как видите, что некто одновременно нихрена не знает по какой-то теме, но высказывает по ней мнение, требует вниманияк от собеседников к своим фантазиям, будто к реальным знаниям, и гордится такой дискуссией, плюс поучает о вреде мечтательности и пользе цинизма, так сразу там комплектом идет рашен федерейшен, крымнаш и гражданская война в Украине.

Вираго

То, что я здесь пишу, является, по сути, изложением серии видеоклипов «Сердитый Джек», на которые я уже давала ссылку[1]. Но автор оригинальных клипов анатомировал «геймергейт», что несколько далековато от наших реалий. У нас на тарелке есть несколько более насущных проблем, о них и поговорим.

«Почему соседи внезапно ебанулись?» — спрашивают себя украинцы уже два года. «Почему русские коллеги внезапно ебанулись половиной наличного состава, а вторая половина продолжает делать то же самое по одному в неделю?» — удивляются фантасты из русскоязычной диаспоры в странах СНГ и мира. «Почему мой родственник ебанулся и угрожает меня убить/выгнать из дому/засадить в тюрьму?» — спрашивает себя россиянин из «пятой колонны».

Умные люди указывают, что никакого «внезапно» не было. Звенело уже в начале 2000х, а окончательную черту подвела война 888. Наиболее прозорливые говорят, что после 1993 все стало понятно. Но это не ответ на вопрос «почему». Ответ этот на самом деле проистекает даже не из каких-то особенностей россиян как представителей определенной социальной общности, а из особенностей вообще человеческой психики. Оригинальные ролики анализируют психику американцев, так что тут мы имеем дело если не с физиологической, то с культурной универсалией. На русских просто сильнее пришелся определенный удар, о котором мы поговорим ниже, и вот уже этот удар имеет, так сказать, культурно-специфический характер.

Начнем издалека, вслед за роликами про «сердитого Джека». Если в пьющей компании вдруг оказывается непьющий, или в мясоедной — вегетарианец, или в верующей — атеист (для нас типична скорее обратная ситуация: в компании атеистов — верующий, или в компании формально-верующих верующий всерьез), то наша первая реакция, как правило, — неприятие. Даже если мы его не высказываем. Почему? Ну, если отбросить чисто практический аспект типа «блин, чем же его кормить-то?» или «блин, теперь что, за кока-колой бежать?»

За этой неприязнью, как правило, стоит мысль «Этот чувак что, считает, что он лучше меня, что ли? Он меня, типа, осуждает?»

Почему эта мысль там появляется? Почему мы не можем априори относиться к вопросу так: «Этот чувак не ест мяса — ОК, я ем мясо — тоже ОК»? Откуда возникает сама идея «лучше-хуже»?

Ролики про Сердитого Джека отмечают очень важную вещь. Дело не в том, прав ли вегетарианец/абстинент/атеист/верующий в сравнении с нами. Нас не это вышибает из колеи. Нас вышибает из колеи САМА НЕОБХОДИМОСТЬ СРАВНЕНИЯ.

Мы придерживаемся какого-то определенного образа жизни не потому, что обдумали все возможные альтернативы и нашли его правильным, а потому что так привыкли с детства. Ели то, что положат на тарелку, бросали мусор в ту же сторону, что и родители, ходили в церковь с мамой за ручку, либо, напротив, учили в школе, «що все зробив не Бог, а обізяна». Сам факт, что кто-то ведет иной образ жизни, ставит перед нами ребром альтернативу, от которой трудно отмахнуться, потому что вот она тут сидит перед тобой. А альтернатива означает, что твой образ жизни МОЖЕТ быть неправильным, и что имеет смысл хотя бы ПОДУМАТЬ об этом.