Annotation
Шамай Голан (род. в 1933) — известный израильский писатель. Родился в Польше; во время Второй мировой войны оказался в России, в сибирской ссылке. В 1947 году эмигрировал в Израиль. Закончил Еврейский университет в Иерусалиме. Многократно избирался председателем Союза израильских писателей. Ныне — советник по культуре в посольстве Государства Израиль в Москве. Лауреат ряда литературных премий. Рассказ «Похороны» был включен в изданную в Нью-Йорке антологию лучших современных рассказов мира.
ШАМАЙ ГОЛАН
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
ШАМАЙ ГОЛАН
ПОХОРОНЫ
Отливающая голубым блеском машина уже стояла у подъезда. Профессор Аксельрод нетерпеливо ерзал за рулем. Он поторопил меня:
— Похороны назначены на час дня.
Я уселся на соседнее сиденье и сказал, что придется ждать Фреймана.
— Нас ведь осталось лишь трое, — добавил я. — Мы должны поддерживать друг друга. Особенно сейчас.
Профессор взглянул на часы, завел мотор и воскликнул:
— Черт бы тебя взял вместе с твоим красноречием!
После этого он заглушил мотор и стал смотреть на улицу.
— Наверное, служащие электрической компании ходят без часов, — сказал он.
— А может, у них электрические часы, — пошутил я. — В Иерусалиме сейчас плохо с электроэнергией.
— Какое отношение имеет электроэнергия к часам? — раздраженно отозвался профессор и снова запустил двигатель. — Шрага Гафни не станет нас ждать. В результате я опоздаю в академию на лекцию по религиозной этике.
Он опять выключил зажигание, затем снова его включил и сказал:
— До Тель-Авива путь неблизкий.
— Может, Шрага нас подождет... — Я постарался говорить в манере профессора, надеясь, что тот отвлечется и перестанет нервничать из-за того, что мы задерживаемся.
— В конце концов, если б он знал, что мы едем...Появился Фрейман. Он был в кожаном пиджаке и серой кепке. Фрейман стал извиняться за опоздание — все это произошло так внезапно... На лице его читались замешательство и неуверенность в себе. Только сев в машину и скользнув взглядом по красной обшивке кресел, он позволил себе реплику:
— Мы ведь трудимся не покладая рук.
— Отличная шутка, просто отличная, — заулыбался я, чтобы сгладить неловкость.
Аксельрод сделал сердитое лицо:
— Не время шутить.
Он снял свою черную шляпу и пригладил седую шевелюру.
— Этот человек, верно, считает, что мы здесь, в университете, бездельничаем, — пожаловался он мне.
— А что, подшучивать над профессорами уже не дозволяется? — спросил Фрейман, улыбнувшись. Улыбка у него, как обычно, вышла смущенной. — Все так же, как раньше.
— Да нет, не все, — отозвался Аксельрод. Он откинулся назад и хлопнул Фреймана по плечу. Тот накрыл его ладонь своей и одновременно взглянул на его часы, после чего воскликнул:
— Пора ехать!
Даже когда мы уже отправились в путь, ветерок не облегчал невыносимой жары. Фрейман истекал потом. Началось это, когда я стал разглядывать его кожаный пиджак. Пиджак этот был протерт на локтях и напоминал морщинистое и загорелое лицо самого Фреймана. Перехватив мой взгляд в зеркальце, Фрейман запахнул полы.
Аксельрод ухмыльнулся:
— Помню, отлично помню твой пиджак. — Он облизал губы и надел шляпу. — М-да, чертовски много времени прошло с тех пор...