Annotation
Молодому монаху Альбино монастырь Сант'Антимо кажется раем на земле, он любим братьями и возлюблен Богом. Но вот на пороге кельи со страшными вестями появляется мать монаха…
Ольга Михайлова
Пролог
Глава I. Гаер с улицы Сан-Пьетро
Глава II. Палаццо Пандольфо Петруччи. Первые странности
Глава III. Пустые предположения
Глава IV. Праздник Вознесения
Глава V. Тихий ужас
Глава VI. Чужие разногласия
Глава VII. Вердикт подеста
Глава VIII Пустая молва
Глава IX. Брак в палаццо Убертини
Глава X. Больные мысли Франческо Фантони
Глава ХI. Смерть у Фонте Бранда
Глава ХII. Копыто дьявола
Глава ХIII. Стези Рока
Глава ХIV. Интриги и заговоры
Глава XV. Улики, сватовство, небольшой мятеж и висельник
Глава ХVI. Опала мессира Марескотти
Глава ХVII. Исповедь палача
Глава ХVIII. Божий суд
Эпилог
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
Ольга Михайлова
Воздаяние
«Возрадуется праведник, когда увидит отмщение; омоет стопы свои в крови нечестивого».
«Выстройтесь в боевой порядок вокруг Вавилона, не жалейте стрел, ибо он согрешил против Господа. Пали твердыни его, ибо это — возмездие Господа; отмщайте ему, как он поступал, так и вы поступайте с ним».
«Non vosmetipsos defendentes, carissimi, sed date locum irФ. Scriptum est enim: Mihi vindicta: ego retribuam, dicit Dominus. [1]
Пролог
Только вчера просил он в молитве на повечерии: «Domine, mentibus nostris infunde…»[2], и вот, о, зримая благодать неизреченная, сладость неизглаголанная, упоение высшего созерцания, чудо красы Божией: раскрыл под окнами кельи его розовые бутоны миндаль… Альбино торопливо сбежал по ступеням в сад и спрятал лицо в цветы, вдыхая аромат благовонный как аngelo nuntiante, приветствие ангельское, наслаждение безгрешное, упоение благоуханное.
— А вот Боэций красу земную почитал мимолетной и полагал, что негоже монаху упиваться великолепием небес звездных, восторгаться прелестью древес цветущих да прельщаться благолепием красоты женской, ибо сие суетно да и пагубно к тому же, — у овина появился брат Гауденций. Он нёс на плече хомут и явно направлялся на конюшню. В голосе его сквозила лукавая насмешка, и Альбино улыбнулся ему. — Тебе Онофрий передать велел, — приблизившись и воровато оглянувшись, тихо сообщил келарь, легко переходя от назидательного тона к задушевному, — сегодня он собирается открыть тот бочонок, что нашёл в старой крипте. После вечерни приходи через кладбище в винный подвал под донжоном, и не забудь, седьмая ступень там провалена, руки от перил не отрывай.
Альбино кивнул, и брат исчез в глубине монастырского сада. Молодой монах не обольщался оказанным ему братьями предпочтением, ибо ведомы ему были причины оного. Он обладал особливым, ему самому непонятным свойством: никогда не пьянел, вино согревало душу, лишая порой устойчивости, но никогда не терял он в опьянении ни ума, ни памяти, потому и поручалось ему заметать следы ночных возлияний братьев келаря, наставника новициев и элемозинария, и не опасались братия, что сам он попадется в подпитии отцу настоятелю. Что до дубового бочонка, содержимым которого его пригласили полакомиться, то явлено было сокровище сие перед Благовещением элемозинарию, брату Онофрию из Пьянцы, решившему починить в своей келье лавчонку и забредшему в старую крипту за подходящей дощечкой. В одном из ответвлений коридорных им и был обретен искомый бочонок. По мнению брата Онофрия, было настою, там хранящемуся, не меньше трехсот лет, Альбино же полагал, что, скорее всего, его спрятали при прежнем настоятеле и лет содержимому не более тридцати.