Annotation
Фантастический роман «Путь к звездам» румынских писателей Р. Нора и И. Штефана, известных советскому читателю по рассказу «Полет в ионосферу» (русский перевод в журнале «Техника-молодежи», 1954), посвящен освоению Солнечной системы.
И. М. ШТЕФАН, РАДУ НОР
ГЛАВА I
ГЛАВА II
ГЛАВА III
ГЛАВА IV
ГЛАВА V
ГЛАВА VI
ГЛАВА VII
ГЛАВА VIII
ГЛАВА IX
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
И. М. ШТЕФАН, РАДУ НОР
ПУТЬ К ЗВЕЗДАМ
ГЛАВА I
СМЕЛЫЙ ПРОЕКТ
Сумерки подкрались незаметно и окутали стены комнаты серой бархатной мантией. Прокравшись в ее углы, ночной мрак вдруг сделал их похожими на какие-то таинственные гроты. Глубокая тишина комнаты прерывалась лишь мягким шелестом переворачиваемых страниц, то поспешным, то медленным и почти торжественным.
Массивный стол, стоявший посередине комнаты, был завален горами книг, планов и папок, и флуоресцирующая трубка, оправленная в рамку художественно кованного железа, заливала весь этот хаос ровным голубовато-белым светом.
При входе в комнату, можно было видеть только спину и руки сидящего за столом человека, с головой ушедшего в свою работу, который, казалось, позабыл все вокруг себя. У него были широкие плечи и красивые нервные руки с гибкими, удлиненными к концу пальцами. Справа от него стояла непочатая чашка чаю, давно переставшая посылать к потолку струйки ароматного пара, и тарелочка с нетронутым печением.
Зато большая, квадратная пепельница из пластмассы цвета бронзы была до краев полна окурков, и пепел покрывал тонкой серебристой пылью страницы книг, четкие арабески планов, набросанных на больших листах виноина, и кристалл стола.
Тело человека не двигалось.
Лишь тонкие его пальцы нервно перелистывали бумаги, переворачивали страницу за страницей, карандаш легко скользил по цветным линиям планов и схем, под внимательным взглядом человека.Только изредка, заслышав отдаленный шум шагов, человек, сидевший за письменным столом, инстинктивно вздрагивал, но тотчас же снова погружался в прерванную работу.
В дверь, едва намечавшуюся во мраке, вошла женщина лет шестидесяти, одетая в простое, но элегантное платье цвета спелой сливы. На ее нежном, нетронутом морщинами и еще таком молодом лице, обрамленном черными блестящими волосами, сияли полные жизни и ума глаза, с бесконечной нежностью устремившиеся на сидевшего за столом мужчину.
Она нерешительно остановилась, но, видя, что ее присутствие остается незамеченным, тотчас же двинулась вперед легкими, почти неслышными шагами. Подойдя к креслу сзади, она нежно положила руки на плечи погруженного в работу человека.
Он снова вздрогнул, но на этот раз повернул голову и поднял глаза.
Легкая улыбка тронула его губы, и, в то время как пальцы его бережно коснулись руки женщины, он полуудивленно спросил:
— Ты, мама?…
— Я, мой мальчик. Знаю, что тебе не очень-то нравится, когда тебя отрывают от работы. Но, право, довольно! Ведь ты с рассвета еще не вставал из-за стола… И даже не притронулся к чаю. Ах, Матей, Матей! Ты заслуживаешь строгого выговора. — И, полушутя, полусерьезно пригрозив ему пальцем, Мария Бутару продолжала любовно выговаривать сыну. Тот терпеливо слушал ее упреки, но постепенно выражение его лица изменилось. Он как-то по-детски вытянул губы, уголки рта опустились, на лоб легло множество морщинок и, казалось, что он вот-вот заплачет.