Олег Юрьев
Петербургские кладбища
© О. А. Юрьев (наследники), 2018
© Н. А. Теплов, оформление обложки, 2018
© Издательство Ивана Лимбаха, 2018
Петербургские кладбища
«На бедных кладбищах неблизких…»
на бедных кладбищах неблизкихлежать среди кореньев склизких:внизу – кирпичная водавверху – стальные проводараз в год споет в долине птичкаты привезешь сюда яичкосольцы укрученной в платоки водки маленький глотокпо недокрашенной скамейкезаскачут капли как из лейкизеленой лейки жестянойавтобус взвизгнет за стеной 1. VI, 16
«Все затупляется: воздух звук…»
Все затупляется: воздух звукСнег уходящий в одно из двухПоезд oскальзывающийся во мглуНа угле на углу(Ветер с расставленной бородойСветел расплавленный над водойКолечками на концах шевеляСловно бы щавеля)Все погашается: над водойВетер с расплавленной бородойНа-вдоль поезда по бортамСсыпается здесь и там(Звездная известь и блеск рекиСердце стучащее с-под рукиВсе уползает под низ под мостСловно бы псу под хвост)Что остается нам бедный другСнег уходящий в одно из двухСыпкая полночь собачий брехИли одно из трех VI, 2016
«Гнутся алые клены синеет растресканный тис…»
Гнутся алые клены синеет растресканный тисБелые буки замерзающим светом полныА кроме и нет ничего… только ты… только тишьТолько вспученный мускул затененно-лиловой луныЛипа-липа ты пахнешь холодной мертвецкой в окноБузина-бузина малафейкой застывшей смердишьА кроме и нет никого… только ветер… темно…Только ствольные скрипы… только ты…только тишь…Я туда и не гляну где погнила гроза на корнюГде висит тишина запирая дыханье и речьЯ в дубовую лодку на пристани лягубубенцом позвенюИ сплыву мимо стекол в тенях наклоненныхв последнюю печь… VI, 16
Сентябрь
Пока я пил свое виноИ курью полочку сосал,Сентябрьский дым вошел в окно —Сентябрь, настоянный на тлях,Сентябрь, зеленый, как светляк,Весь в искрах тысячи кресал. Сентябрь, сентябрь, ты прогремел,Как с виноградом грузовик,И облаков холодный мелВодицей бледною сбежал,Став заплывающий пожарИ вздувшись в жилах грозовых. Загукал голубь на суку,Застукал ястреб из гнезда,Оцепенел на всем скакуГромадный заяц, винный вор,Сомкнул глаза в сарае вол,Упала зá гору звезда. Я бросил косточку в окно,Я вылил в форточку вино,И в доме сделалось темно,Когда я лампу погасилИ в кресле из последних силДышал… Но это все равно. VII, 16
Еврейское кладбище в Петербурге
Над нашею могилоюХромая бабочка летит,И крутится, и мучится,И падает, и спит.
Лежи-дрожи, двурогая,На прадедовской плите,Как стрекозка та убогаяУ Вольфа на плече. Отменными березамиПророс наш бедный прах,Прямыми соснами розовымиНа обуховских ветрах. Здесь в белое небо впрыснутоАлександровской фермы молоко,И плачется, и дышится,И все легко, легко. VIII, 16
«С неба сползает ястребица…»
с неба сползает ястребицато с крыльев хлопаньем то бези след ее не истребитсяв холодной сыворотке небеспройдут века сотрутся горык ним подползут шурша моряи только след сходящей Корыостанется вспухая и горя VIII, 16
– Где Понизовский? – Понизовский здесь. —А я где?– А я дорожкой мимо иду,лопуху, чертополоху, волчьей ягодеробко кланяюсь на ходу. Я до Лены дошел, и до Дины Морисовны дошел,и простился, как когда-то не смог……Облачков расшелся шелк зáнавесный,в нем расшился горький дымок…… – Понизовский где? Понизовский здесь? —И даже еслиздесь, во всей его подситцевой наготе, —не скажу – потому что не знаю – весь ли,но знаю: лучше здесь, чем нигде. – Понизовский где? – Понизовский-то здесь,а ты где?– Я далёко, в чужедальной стороне,там и лягу – не к своей да и к ничьей выгоде…Поскучайте мимолетом по мне.
