Жан-Клод Мурлева
Третья месть Робера Путифара
1
Сердечное прощание
29 июня 1999 года в 16. 45 в учительской старой школы «Под липами» состоялась трогательная церемония. Уходил на пенсию учитель Робер Путифар, и коллеги сочли своим святым долгом устроить ему проводы и преподнести прощальный подарок.
Первым взял слово директор месье Жандр, маленький, сухонький и строгий. Он хлопнул в ладоши, требуя тишины, и начал так:
– Дорогой Робер – позвольте назвать вас попросту Робером, – ваше имя навсегда останется связанным с нашей школой, поскольку вы провели в ней… тридцать семь учебных годов!
–
– Никогда вы не помышляли об уходе, никогда не помышляли нас покинуть…
–
– Ветераны нашей школы еще помнят молодого, активного учителя-новатора, который с того самого дня, как пришел к нам…
–
– Свои педагогические таланты вы умели сочетать…
Дальше Робер Путифар уже не слушал. Он изображал подобающую улыбку и старался сохранять достойное выражение лица, но мыслями был далеко, а взгляд его помимо воли убегал в открытое окно, за которым шумела старая липа на школьном дворе.
–
Он чуть не подскочил, когда грянули аплодисменты. Директор завершал свою речь:
– …и я должен признаться не без волнения: нам будет вас недоставать, Робер. И детям будет вас недоставать…
–
Следующими его приветствовали две девочки-третьеклассницы.
Первая вручила ему букет почти такого же размера, как она.– Спасибо, какие прекрасные цветы! – воскликнул Путифар. –
Вторая старательно, с выражением зачитала приветствие от класса:
–
досказала девочка и закончила:
– Какая прелесть! – воскликнул директор. – Просто очаровательно!
–
Затем хорошенькая белокурая мадемуазель Эньерель, учительница четвертых классов, преподнесла ему от имени всех коллег традиционный подарок – великолепную авторучку с золоченым колпачком в изящном футляре. Она явно тоже заготовила какие-то теплые слова, но подбородок у нее дрожал, голос не слушался. Она встала на цыпочки – поцеловать Путифара, который склонил к ней свои метр девяносто шесть, чтобы их лица оказались на одном уровне. Для него это был единственный момент, исполненный искреннего чувства.
– Спасибо, Клодина, – шепнул он ей и продолжил громче, обращаясь ко всем: – Спасибо, всем спасибо… я очень тронут… так мило с вашей стороны…