Илья Аркадьевич Казаков
Девушка за спиной
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© И. А. Казаков, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Старое платье
Я лежал на кровати и смотрел на ее отражение в зеркале.
Мне нравилось разглядывать ее именно так. Шкаф был куплен пару недель назад, ещё пах лаком и в нем не успели поселиться скелеты, а зеркало отражало только ее и иногда меня.
Когда говорят, что все женщины – собственницы, я не соглашаюсь. Мужчины собственники не в пример больше. Женщине достаточно, когда ты просто с ней. Все твои «прошлые» – знамя ее победы. Она выиграла финал и может торжествовать. Не забывая, правда, на всякий случай оглядываться.
Нам же воспоминания о «прошлых» малоприятны. И если мы слышим: «Как долго я тебя ждала», то раздражаемся, что ждала не одна.
Она видела, что я ее рассматриваю. И нарочно крутила бёдрами.
Очень красивыми бёдрами, надо сказать.
– Очень, – искренне сказал я, услышав вопрос, идёт ли ей это белье.
Ей всё шло. Она могла завернуться в полотенце после душа и всё равно выглядела как Одри Хепбёрн.
Вот уже три недели как я сходил с ума.
– Милый, ты же сердишься на меня, что мы сегодня туда идём? – спросила она.
Я пожал плечами. Настолько, насколько это можно было сделать, лёжа на спине.
– Ты же понимаешь, что нас больше ничего не связывает. У меня есть только ты.
Я не знал, зачем она снова начала этот неприятный мне разговор.
Я его никогда не видел, не хотел ничего слышать о нем.
Его просто не было. Ее бывшего.
Не было.
– Я же не виновата, что его тоже позвали. Они ведь друзья.
Подошла ко мне – уже в колготках и блузке. У неё всегда были удивительно сладкие губы.
– Мой ревнивый дурачок.
Я не спорил. Даже не пытался.
Особняк казался гигантским. И выглядел так, словно ему было лет двести, хотя точно был построен недавно.
С ней здоровались. Со мной нет.
Она это видела и постоянно пробовала меня поддержать. Прижималась теснее. Держала за талию. Я это ценил – и одновременно раздражался. И всё не мог угадать – кто он?
С этим седым, но еще молодым она поздоровалась сухо, но он задержал свои губы у ее щеки дольше, чем было нужно.
С этим худющим лысым она была приветлива и даже покраснела.
Я не знал, зачем я здесь. Не знал, почему я был слишком деликатным с ней. Не мог сказать, что меня раздражает.
Тридцать лет – странный возраст. Хотя, вероятно, дело было вовсе не в количестве прожитых лет.
А во мне.
Или, скорее – в ней.
На первом же свидании она сказала, что против серьезных отношений. Я спросил: почему? Она не ответила.
Я спросил еще раз. Тогда она сказала, что слишком сильно любила своего бывшего мужчину. Что он сделал ей очень больно и она не хочет, чтобы это повторилось когда-нибудь с кем-нибудь еще.
Я сказал, что моя мама мечтала о сыне-враче. Что я так и не стал врачом. Но могу попробовать вылечить ее.
Ей стало смешно. И она никуда не ушла.
Ни в тот вечер, ни в последующий.
Я был нежен с ней, даже когда меня что-то раздражало. Ежедневно нежен. Настолько, что даже когда я слушал в машине по пути на работу шансон, мне по-прежнему мерещилось, что это играет «Радио Jazz».