Сначала послышались привычные удары в стену. Но Иван так же привычно их проигнорировал.
Он сидел на диване, удобно устроив ноги на журнальном столике, и слушал своего любимого Рахманинова. Волнующая музыка второго концерта композитора проясняла его ум, отодвигая на околицу сознания повседневные хлопоты. Мужчина даже закрыл глаза, чтобы ему не мешало электрическое освещение, поскольку многочасовая работа с искусственным источником света сделала его глаза слишком чувствительными. По этой же причине он носил затенённые очки, которые сейчас мирно лежали около его правой ступни.
Но как только скрипки начали набирать высоту, в его стену врезалось что-то помассивнее кулака, и раздался визгливый голос:
- Выключи свою пиликалку, анахронизм! – Оказывается, его новая соседка знает не только нецензурные слова. До этого Иван слышал от неё в свой адрес только ругательства.
Он злорадно улыбнулся, сделал музыку погромче и, удовлетворённо потянувшись, положил ладони на затылок. Пускай несносная девчонка привыкает к приличной музыке. В ответ за стенкой раздалась отборная брань. Но следующая фраза донеслась до Ивана уже со стороны смежного балкона, отделённого лишь ажурной решёткой.
- Рудимент, я сейчас повыбиваю стёкла из твоих очков, если ты не прекратишь издеваться над нормальными людьми. У меня завтра зачёт, а ты не даешь мне шпоры писать.
Эх, придётся на этот раз уступить. Зачёт – уважительная причина. Может девчонка хоть что-то из шпаргалок запомнит. Вздохнув, Иван сделал музыку тише, а через некоторое время совсем выключил. Его беспокойная соседка ещё немного поворчала и тоже затихла.
Иван ненавидел многоэтажные коробки, в которых можно было общаться прямо через стену, а секреты рассказывать только в ванной комнате. Каждый раз, невольно слушая вопли и техно во время частых вечеринок в соседней квартире, мужчина мечтал об отдельном уютном домике в пригороде рядом с лесом или прудом, где царят тишина и покой. Днём щебечут птицы, а ночью о своём существовании напоминают сверчки, а не толпа хохочущих малолеток.
А ведь совсем недавно рядом с ним жила интеллигентная пожилая учительница, которая мирно вязала носки и сплетничала с соседками на деревянной лавочке у подъезда. Но её сыну потребовалась нянька для его малыша, и милая женщина уехала жить на окраину, где «ютились» трёхэтажные особняки богачей.
Присутствие за стеной новой соседки Иван заметил сразу. В тот же вечер там состоялась грандиозная по размаху пирушка. И тогда же он зарёкся стучать в стену, призывая бесшабашных девчонок к порядку. Они и так не обращали на это внимания. А руки Ивана были для него важнее недосыпа. Но это не означало, что мужчина смирился.
Звонок будильника застал Ивана на балконе, где он отжимался от холодного бетона. Небольшая утренняя разминка на утреннем воздухе всегда радовала его своим контрастом между прохладой, освежающей кожу, и внутренним жаром от работы мышц.
Он уже много лет просыпался с первыми лучами солнца, а будильник заводил по старой студенческой привычке, когда после ночных бдений над книгами глаза самостоятельно открывались только к десяти утра. Но в последнее время эти звонки стали для мужчины дополнительным источником удовлетворения. Они регулярно сопровождались возмущёнными криками наглой соседки.