Читать онлайн «Ветры земные. Книга 1. Сын заката»

ISBN 978-5-4485-0482-2

Пролог. Танец

Её непокорные волосы бились темным вихрем. Глаза цвета шоколада вспыхивали неожиданно холодно, хищно. Руки делались то крыльями мотылька, то готовыми ужалить змеями, то трепетными побегами, то клинками, вырезающими сердце…

Босая, она танцевала так, словно камень мостовой раскален добела и нельзя ни на миг прервать движение, подобное полету. И она – парила и порхала, вроде бы не касаясь мостовой. Она была демоном и божеством, отчаянием и надеждой, проклятием и прощением. Плясунья плела волшбу переменчивого узора, стягивала в узел взгляды, втаптывала в пыль мысли. И растущее безумие стучало изнутри в гулкие ребра…

Площадь, где вершился танец, все теснее заполнялась покорными зрителями. Люди смотрели, дышали безумием… и, поддавшись ему, вливались в единое целое – в многоглазую недвижную толпу.

На залитой солнцем мостовой само время меняло ход. Расплавленное, оно замирало нетронутой гладью моря, позволяя лишь одной гибкой фигуре парить и трепетать на своей поверхности. Весь мир делался плоским, бесцветным фоном для пламенного буйства танца. Щелчками пальцев плясунья отстукивала ритм сердец. Узорной шалью, как неводом, черпала вздохи…

– Ах!

Плясунья изогнулась в прыжке, свилась в кольцо, соединяя за спиной пальцы рук и ног.

– О-о…

Точеную фигуру плотно оплели кисти шали… Краткий полумиг покоя, трепет рук, подобных ивовым листьям.

Ветер задышал вместе с людьми, едва плясунья закружилась, и юбки, рукава, кисти её шали – взлетели языками пламени. Ритм танца скручивался всё туже. Волны вздохов катились, эхо стонало… Глаза сухо, алчно блестели. Пульс жары бился в такт людским сердцам. Танец подманил бесценную добычу! Осталось лишь изловить её, окончательно запутать в невод волшбы.

Блеснула победная улыбка плясуньи: да, свершилось! Более никто не смеет и не может противиться замершему времени. Сбывшийся танец – он и есть жизнь, воля, чудо… Зачем отрицать его или спрашивать о чем-то этих заколдованных и завороженных людей?

Ответ был у единственного, кто оставался не подвластным волшбе.

Он приближался к пылающей танцем площади, беззвучно скользя в тенях улочек, потому что всем опытом, всей болью души знал: волшба – ложь. Обещанная плясуньей воля – ловчая сеть. Красота танца – яд! И власть, даруемая обманщице всей многоглазой, хрипло дышащей азартной толпой должна быть сломлена! Тогда грязная игра оборвется, тогда невод отпустит добычу… и сам окажется порван. Едва ложь сделается явной, плясунье придется заплатить! Дорого и без снисхождения, но ведь и пожелала плясунья многого и без оплаты! За жадность следует казнить. Нет иного решения: ведь сбывшийся танец – тоже казнь для того, кто будет им изловлен и порабощен.