Читать онлайн «Голубая бусина на медной ладони»

Я смотрю на медную эмблему, прикрепленную к настенному ковру у меня в Ленинграде, и в памяти оживает Сирия. Осень 1968 года.

Пальцы выпрямлены, прижаты друг к другу и обращены вверх. Ладонь смотрит на вас. Смотрит большим голубым глазом из-под выпуклой брови.

Такую ладонь можно купить за несколько лир в лавках Ливана и Сирии. Материал — медь или латунь, зрачок из дешевой бирюзы или стекла. Мусульмане называют этот амулет «Ладонь Фатымы» — по имени дочери пророка Мухаммеда. Вера в добрую силу ладони появилась на Ближнем Востоке задолго до ислама и живет здесь по сей день независимо от религии. Глазастую ладонь можно увидеть в квартире и конторе, в церкви, в мечети и даже на большой дороге.

Вот и тогда она покачивалась передо мной, глядя с номерной таблички пестро размалеванного грузовика. На повороте нашему «лендроверу» удалось обойти тяжелую машину.

Мы едем по Сирийской пустыне. Нас трое — Муджиб, Иван Петрович и я. За рулем Муджиб, удачливый молодой хирург.

— Иван Петрович, — Муджиб произносит имя и отчество журналиста слитно, как одно слово, — Иванпэтрович, ты заметил пучеглазую пятерню на грузовике? Для тебя эта тема — настоящий клад!

Арабы, как и другие народы с богатыми фольклорными традициями, высоко ценят устное слово, красивую фразу, уместную поговорку. А Муджиб умеет и любит поговорить, особенно в дороге.

— Изображение ладони как магический символ, — продолжает он, — появилось еще в каменном веке. Древний человек мазал свою ладонь кровью или краской и прикладывал к скалам, чтобы задобрить духов. Гораздо позже это изображение назвали «Ладонь Фатымы». Понимаешь?

— Чего ж тут не понять! — охотно откликается Иван Петрович.  — Я думаю, что это врожденная потребность всех людей. Вспомни, как дети любят обводить карандашом растопыренные пальцы. Или как всех нас тянет приложить ладонь к запотевшему стеклу…

— Если тебе все понятно, — перебивает Муджиб, — ответь: Ладонь Фатымы правая или левая?

— Разве это имеет значение?

На миг Муджиб бросает руль и, поворачиваясь к нам, восклицает:

— Огромное!

— Тогда я сейчас вспомню, — говорит Иван Петрович.  — Правая?

— Нет! — торжествует Муджиб.  — Ладонь Фатымы диалектическая. Она только выглядит как правая, но в то же самое время это отпечаток левой руки.

Иван Петрович хмыкает, вынимает записную книжку и начинает чертить в ней прыгающие каракули. Под нами дрожит узкая лента дороги. За окнами желтые равнины, фиолетовые скалы. Из транзистора льется восточная мелодия, тягучая и нескончаемая, как пустыня и жара. Иван Петрович продолжает писать, тихонько подпевая знаменитой певице Фейруз. Муджиб искоса следит за ним и наконец не выдерживает молчания.