ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН
Из "Тетрадей 1914-1916"[1]
(11. 6. 16-10. 1. 17)
Логика должна сама о себе позаботиться. (5. 473)
11. 6. 16.
Что я знаю о Боге и о цели жизни?
Я знаю, что этот мир существует.
Что я помещен в нем, как мой глаз в своем поле зрения.
Что нечто, сказанное о нем, является проблематичным.
Что мы называем это значением.
Что это значение лежит не в нем, но за его пределами.
(ср. 6. 41. )
Что жизнь есть мир. (ср. 5. 6. 21. )
Что моя воля пронизывает мир.
Что моя воля является доброй или злой.
Следовательно, что добро и зло как-то связаны со значением мира.
Смысл жизни, т. е. значение мира, мы можем назвать Богом.
И связать с таким пониманием мира сравнение Бога с отцом.
Молиться значит думать о смысле жизни.
Я не могу подчинить события мира своей воле: я совершенно беспомощен.
Я только могу сделать себя независящим от мира и тем самым в определенном смысле управлять им отказываясь от какого бы то ни было влияния на события.
Мир не зависит от моей воли. (6. 373. )
Даже если все то, что бы мы хотели, случалось, это было бы еще только благосклонностью судьбы, ибо можно ручаться, что нет никакой логической связи между волей и миром, которая гарантировала бы это, и мы сами не могли бы желать этой предположительной физической связи.
Если добрая или злая воля и воздействует на мир, то только на границы этого мира, и не воздействует на факты, которые не могут быть описаны посредством языка, но только на те, которые могут быть показаны на языке. (ср. 6. 43. )
Короче: это должно сделать мир совершенно иным по отношению к другому. (см. 6. 43. )
Мир должен, так сказать, прибывать и убывать как целое. Как прибывает и убывает его значение. (ср. 6. 43. )
Как в смерти мир не изменяется, но прекращает существовать. (6. 431. )
И в этом смысле прав Достоевский, когда он говорит, что человек, который счастлив, наполнен целью существования.