Редьярд Киплинг
Подарки фей
Междусловие переводчика
Здесь, в этом промежутке, когда первый том историй Пака уже прочитан, а новый еще не начат, мы хотели бы обратить ваше внимание на хронологию, рассортировать события по датам и эпохам, насколько это возможно, разумеется.
Хронология в переводе с греческого «времясловие». В десяти рассказах «Пака с Волшебных холмов» и в одиннадцати новых, вошедших в «Подарки фей», Киплинг избегает прямо называть год и век, когда происходит действие. Читатель сам может догадаться об этом – по упоминанию того или иного короля, по историческому фону. Цель этого Междусловия, предшествующего Предисловию самого Киплинга к его второй книге, – помочь читателю сориентироваться, дать ему путеводную хронологическую нить.
В двух томах перед нами чуть ли не вся история Англии: и каменный век, и период римского правления в Британии, и нормандское завоевание, и Великая хартия вольностей, и разгром Непобедимой армады, и война с Наполеоном… Столько разных персонажей – древние пастухи и римские солдаты, монахи и викинги, короли и контрабандисты, индейцы и пираты…
Каждый раз Пак отправляет Дана и Уну на экскурсию в какой-то не известный заранее век – не по порядку веков, как учат в школе, а по своей собственной прихоти. Как будто сажает их в машину времени и нажимает кнопки наудачу – помните, как у Герберта Уэллса? Впрочем, иногда приключение продолжается с того самого места, на котором прервалось в прошлый раз: так образовался цикл из трех рассказов о нормандском рыцаре Ричарде и другой цикл – о римском центурионе – в первом томе. Иногда мы снова встречаем уже известные нам события или уже знакомых персонажей. Истории переплетаются: меч Виланда, например, неожиданно всплывает в рассказе «Золото и закон», а Гэл Чертежник, при первой встрече – человек в зрелых годах, возвращается во втором томе, чтобы рассказать историю, случившуюся с ним в молодости.
Но наибольшее впечатление производит возвращение короля Гарольда Храброго, погибшего при Гастингсе и неожиданно являющегося при дворе Генриха Первого дряхлым и слепым старцем… или то был просто сумасшедший самозванец, присвоивший имя короля? Киплинг не дает однозначного ответа.В отличие от большинства подражателей, он никогда не рисует своих героев лишь черной или белой краской. Хороши или плохи, например, Глориана (королева Елизавета) или еврейский купец Кадмиэль, утопивший золото, спрятанное в замке Пэвенси? Не хороши и не плохи, а прежде всего убедительны. Верны своему времени и самим себе.
В рассказах Киплинга действуют известные исторические персонажи: короли, епископы, полководцы… Но они зачастую фигуры второго плана, а на переднем – малоизвестные и просто выдуманные писателем люди. В рассказе об Английской буржуазной революции главным героем выступает отнюдь не король Карл I, боровшийся против парламента и казненный в 1649 году, и не победивший его генерал Кромвель, а странствующий лекарь-астролог, мужественно сражающийся с чумой в глухой деревушке. Киплинг старается показать большие события на фоне своей родной сассекской округи, напомнить, как близко подходит история к дому обычного человека. Могли ли, скажем, Дан и Уна подозревать, что каменная водопойная колода, валяющаяся в саду, была когда-то «чумным камнем», грозным знаком свирепого мора?