ИВАН САБИЛО
ПРОБУЖДЕНИЕ
повесть
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Они увидели его и пошли навстречу…
Еще можно было рвануться в сторону, скрыться за деревьями. Но он постеснялся убегать. «Как я буду бежать, это же стыдно… Просто пойду чуть левее просеки. Если не окликнут, значит, снова выйду к столбам».
— Эй, парень!
Они, подпрыгивая, быстро шли к нему, заранее делая вилку, чтобы, в случае чего, перехватить.
— Подожди, поговорить надо, — крикнул тот, пониже ростом.
Шульгин остановился. Безвольно опустились плечи. Ноги стали тяжелыми, будто он вошел по колено в трясину.
«Это конец мой… Все кончено!» — подумал он.
— Заблудились мы, — сказал все тот же низкорослый. — Ты, случаем, не поможешь выбраться на дорогу? Мы бы тебя отблагодарили.
Теперь они стояли рядом. Один — маленький, коренастый, с густыми бакенбардами, в которых запутались елочные хвоинки, с большими розовыми кулаками, будто гирями, и таким же розовым лбом. Широкий шрам над верхней губой под носом, казалось, когда-то был еще одним, вторым ртом. Он щурился, будто смотрел на огонь электросварки, и часто моргал. Другой — высокий, остроносый; крохотные глазки без бровей глубоко утонули и косили, словно две амбразуры. Он помахивал толстой березовой палкой.
— Я сам не знаю дороги, — сказал Шульгин. — По столбам иду.
— А ты откуда?
— Из Ленинграда.
— Издалека, значит, — говорил коренастый. — И что ж тебя привело?
Шульгин встретился с ним глазами и усмехнулся. Коренастый предлагал игру, и ему ничего не оставалось, как принять ее.
— Попутешествовать захотелось. А тут заблудился, отстал от группы. И вот болтаюсь по лесу. Нужно было компас взять.
Он старался говорить без волнения, игривым голосом безразличного ко всему человека. Не удавалось. В горле першило, голос дрожал и срывался. И, сам того не замечая, Шульгин медленно отступал назад.
Они переглянулись.
Высокий прикрыл глаза.— И много вас в группе было?
«Если выхватить пистолет, то две пули могут спасти… Но этот молчун скорее расквасит мне голову своей дубиной… Надо ждать».
— Семь человек вместе с руководителем.
— Так-так…. Мы вот тоже блуждаем. Теперь втроем пойдем. Говорят, молодым больше везет. Не возражаешь?
Шульгину не нужны были такие попутчики. Но он понимал, что они теперь все равно не спустят с него глаз.
— Можно, — произнес он. — Одному плохо…
— Тебя как звать-то?
— Сергей, — сказал он и пристально вгляделся в кусты за просекой. «Жаль, редкие, а так можно было бы метнуться туда и затаиться. Может, и не нашли бы…»
— Молодец, что путешествуешь. Это закаляет мужчину. Годиков-то сколько?
— Шестнадцатый.
— Взрослый… Однако что ж мы стоим? До вечера не так уж долго, а мы все еще не знаем, куда идти. И давно здесь?
— Третий день.
— Еду с собой брал? Такому парню много надо. Особенно в лесу. А признайся, есть хочешь?
— Нет, спасибо.
— Да что там благодарить без дела? Сейчас и поедим. Вот давай-ка сюда, здесь и присядем.
Они подошли к толстой ели. Рядом с ней стоял круглый старый пень. Молчун прислонил к нему свою палку.
Шульгин пригляделся к молчуну и почувствовал, как приостановилось сердце. Мгновенно все стало ясно. Именно его видел Шульгин в больнице. Только теперь, вблизи, он казался еще крупнее и старше. А во взгляде — все то же беспокойство — будто ищет какую-то нужную вещь.