Борис Лавренёв
БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ
Рассказ
н стоял перед капитаном — курносый, скуластый, в куцем пальтишке с рыжим воротником из шерстяного бобрика. Его круглый носик побагровел от студёного степного суховея. Обшелушённые, посинелые губы дрожали, но тёмные глаза пристально и почти строго были устремлены в глаза капитана.
Он не обращал внимания на краснофлотцев, которые, любопытствуя, обступили его, необычного тринадцатилетнего посетителя батареи. Обут он был не по погоде: в серые парусиновые туфли, протёртые на носках, и всё время переминался с ноги на ногу, пока капитан разбирал препроводительную записку, принесённую из штаба участка связным краснофлотцем, приведшим мальчика.
«…Был задержан утром у переднего края… По его показаниям, он в течение двух недель наблюдал за немецкими силами в районе совхоза „Новый путь“… Направляется к вам как могущий быть полезным для батареи…»
Капитан сложил записку и сунул её за борт полушубка. Мальчик продолжал спокойно смотреть на него.
— Как тебя зовут?
Мальчик выпрямился, вскинув подбородок, и попытался щёлкнуть каблуками, но лицо его свело болью, он испуганно взглянул на свои ноги и, понурясь, торопливо сказал:
— Николай Вихров, товарищ капитан.
Капитан посмотрел на его туфли и покачал головой:
— Мокроступы у тебя не по сезону, товарищ Вихров. Ноги застыли?
Мальчик потупился. Он изо всех сил старался удержаться от слёз. Капитан подумал о том, как он пробирался ночью в этих туфлях по железной от мороза степи. Капитану самому стало зябко. Он передёрнул плечами и, погладив мальчика по красной щеке, сказал:
— Добро! У нас другая мода на обувь… Лейтенант Козуб!
Маленький крепыш лейтенант козырнул капитану.
Козуб рысью побежал исполнять приказание. Капитан взял мальчика за плечо:
— Пойдём в мою хату. Обогреешься — поговорим.
В командирском каземате, треща и гудя, пылала печь.
Краснофлотец помешивал кочерёжкой угли. Оранжевые отблески дрожали на белой стене. Капитан снял полушубок и повесил на крюк. Мальчик, озираясь, стоял у двери. Вероятно, его поразила эта сводчатая подземная комната, сверкающая эмалевой белизной, залитая сильным светом лампы.— Раздевайся, — предложил капитан. — У меня тут жарко, как на артековском пляже в июле. Грейся!
Мальчик стянул с плеч пальтишко, аккуратно свернул его подкладкой наружу и, привстав на цыпочки, повесил поверх капитанского полушубка. Капитану понравилось его бережное отношение к одежде. Без пальто мальчик оказался маленьким и очень худым. Капитан подумал, что он, наверно, крепко поголодал.
— Садись! Сперва закусим, потом дело. Был, понимаешь, в старое время какой-то полководец, который изрёк, что путь к сердцу солдата пролегает через желудок. Довольно толковый был мужик. Боец с полным животом стоит пяти голодных… Чай любишь крепкий?
Капитан доверху налил свою толстую фаянсовую кружку тёмной дымящейся жидкостью. Отрезал здоровый ломоть буханки, наворотил на него масла в палец толщиной и увенчал это сооружение пластом копчёной грудинки.