Уильям Голдинг
Клонк-клонк
Песня прежде речи
Стих прежде прозы
Флейта прежде копий
Лира прежде луков
I
Пальма выслушала Женщин-Пчел с улыбкой, исполненной восхищения, так что теперь здесь все были счастливы, как она и хотела. Никто не болел, пчелы возвращались домой с медом из леса и из лугов. Луговой мед узнаешь всегда — у него свой привкус и аромат. Да. У пчел было все в порядке. Подержав улыбку, сколько положено, она повернулась и понесла ее обратно к узкой полоске земли между рекой и шалашами, соломенными хижинами и навесами, прилепившимися к скалам. Здесь, на этой полоске, где, как обычно, играли дети, стояли пыль и жара, но пока не такая, как наступит потом, когда солнце поднимется выше. Дети изныли от жары — она поняла это сразу: двое мальчишек тузили друг друга уже отнюдь не на шутку, но расцепились при виде нее и ее улыбки. Еще один — совсем крошка, почти младенец — заковылял к ней, протянув обе руки, в которых сжимал по яйцу.
— Молодец, — сказала она. — Молодец!
Она потрепала его по голове и двинулась дальше. В это время дети ложились спать. Но сейчас старшие играли на берегу — три мальчика и две девочки. Девочки ходили вокруг мальчишек кругами. Зажав палки в правой руке, они дружно вскидывали их вверх. И пели:
— Ра! Ра! Ра!
Один из мальчиков покраснел, по щекам уже текли слезы. Двое других стояли опустив головы и чертили в пыли полосы. Сделав круг, девочки увидели ее, опустили палки и захихикали. Обе отвели глаза и принялись почесывать ногой об ногу. Проходя мимо, она спокойно сказала:
— Поиграйте во что-нибудь другое, хорошо?
Места было много, детей было много — мальчиков, которые занимались метанием или борьбой, девочек, которые возились с куклами, прыгали через скакалку или болтали.
Пальма с каждым поделилась улыбкой и прошла мимо. Она поднималась в гору.Утреннее солнце развеяло над Горячими Ключами плотную, похожую на гриб крышку пара. Только прозрачная дымка осталась на самом верху — там, где бурлил кипяток. Ниже, над цепью котлов, в которых вода, прежде чем потеряться в реке, постепенно остывала, воздух был чист. Но стоило лишь немного подняться вверх от детской площадки, он становился таким свежим, словно его принесло с гор. Потому она решила купаться не на привычном месте, а дальше, в следующем котле. Ей хотелось хорошенько прогреться: в плече появился какой-то скрип, и она надеялась на горячую ванну. Пальма взбиралась вверх с достоинством, грациозно, будто скрип этот ей ничуть не мешал. Шелестела длинная травяная юбка, босые ноги легко ступали по исхоженной каменистой дорожке. И все же, созналась она себе, сердце стало хуже справляться с подъемом. На полпути она остановилась и тронула воду в котле, словно попробовала, горяча ли, или же убрала лист или мошку. Она выпрямилась и внимательно обозрела лежавшую внизу местность, делая вид, будто привыкла смотреть на свои владения именно отсюда, а не сверху, от кипящих ключей.
В лесу и возле Места Женщин работали женщины. Ей их было не видно, но она слышала голоса и, время от времени, взрывы смеха. Там, где лес редел и ручей от горячих источников вливался в реку, по пояс в воде брели девушки и вели сеть. Она видела, как замыкается круг, как бурлит, словно во время дождя, вода, и поняла, что им удалось окружить небольшой косяк. Дальше, внизу, среди соломенных ульев сновали Женщины Пчелы. Много еды, смеющиеся девушки за работой, много детей, две женщины кормят младенцев, одну — беременную — ведут в шалаш, Горячие Ключи, теплый воздух…