Поляков Юрий
За боем бой
(Повесть)
Дом Ипатьева
– Послушайте, Калманов, мы не можем торчать у этого дурацкого забора целый час. Вы любопытны, как институтка. Здесь же постоянно шатаются патрули. Идемте скорее! – Высокий человек, в длинной офицерской шинели, с темными полосами от споротых погон, озирался по сторонам, поблескивая стеклами пенсне.
– Погодите, Алексей Кириллович, погодите. Он стоит спиной, но сейчас, я чувствую, должен обернуться. А кто эта черненькая девица, кокетничающая с караульным? Горничная?
– Сами вы, поручик, горничная! Это великая княжна Мария.
– Великая княжна?. . – изумился Калманов, на мгновение отрываясь от щели между досками.
– А что вы удивляетесь! Беспомощность портит царей не хуже власти.
– Алексей Кириллович, – снова припав к щели, спросил поручик. – На дереве около забора вырезан какой-то странный крест с загнутыми концами.
– Это свастика. Любимый знак императрицы.
– Императрицы?
– А вы хотите, чтобы Александра Федоровна плуг и молот на деревьях вырезала? Пойдемте скорей, кажется, сюда идут!. .
– Погодите, Романов оборачивается…
– Да пойдемте же! Вы, право, как мальчишка… – Высокий грубо дернул поручика за рукав и потащил на другую сторону улицы. И вовремя, потому что к особняку подруливал автомобиль с вооруженными людьми, одетыми в кожанки.
– Не бегите! Делайте вид, что мы прогуливаемся! – зло шептал высокий на ухо поручику, который тщетно старался изобразить беспечность человека, вышедшего подышать свежим майским воздухом.
Они прошли мимо автомобиля и свернули на проспект.
Вечерело. Угасал купол возвышавшейся над Екатеринбургом колокольни Вознесенской церкви.Приехавшие люди вышли из автомобиля и скрылись за забором.
– Кто это? – уже громче спросил Калманов.
– Комиссар Голощекин.
– А-а…
– Вы его знаете?
– Нет. Но слышал, что он разагитировал нескольких наших офицеров, они заключили договор и теперь служат у красных в Уральском полку.
– Вы помните их фамилии?
– Помню.
– Напишете вечером список, он скоро пригодится… Так вы видели лицо Романова?
– Видел. Он постарел, поседел.
– Если вы сравниваете с портретами из "Нивы", то постарел он гораздо раньше: пьет, как мастеровой.
– И еще: у него глаза конченого человека.
– Не говорите вздора, его вытащат отсюда, он еще может понадобиться, хотя нужно быть полным идиотом, чтобы думать о реставрации. – Высокий сделал паузу и добавил почти мечтательно: – А какое совпадение, поручик! В Ипатьевском монастыре, в Костроме, три столетия назад началась династия Романовых и в доме купца Ипатьева, но уже на Урале, заканчивается!
Они помолчали, думая каждый о своем, шагая по городу, до краев наполненному революцией. На тумбах, заборах и стенах домов ветер трепал клочья вчерашних декретов и воззваний. Мимо шли отряды вооруженных людей.
– Вы обратили внимание, сколько в апреле было большевистских декретов об армии? – заметил высокий. – Они зашевелились…
– Я думаю, РККА никогда не станет настоящей армией…
– Оставьте эти непотребные сокращения большевикам. А о том, будет у комиссаров настоящая армия или нет, судите по тому, как они дали под зад коленом Дутову!