Что мне смочь? Всяка мощь низвергается с гор. Если даже холмы есть основа столиц. Есть лицо… то бугры лобных мест как аккордна узлах средь петлей и петлиц. В гору трудно идти, когда ищешь слова. Кто-то будит Везувий и всем не до сна,ведь хаос развести – нет большого ума —хоть с Олимпа, хоть с неба – всё гибель страшна. Но какая-то блажь в голове скребёт скальпизнутри, из глубин, остриём от копья. Кровью красит номад *1 наконечников сталь,стрелы с древком от Древа, где кочевник – сам я. Ну, а дальше, древнее, а впрочем, гнильёвместе с горными реками, вместе с дождёмразмывает всё то, что когда-то звалосьвсемирной историей всесильных времён. Что мне смочь? Чем же головы тех, кто силёнотличаются от моего котелка —только тем, что варят они сытный бульонбез труда чтоб за словом строка. Значит то, что с вершин не всегда родник,ибо горы это и мощь мощейтех, кто лёг когда-то и виском приникк земле навек с помощью пращей. Так что все Голиафы своих вершинмогут только гордиться, что их вулканбудет служить им источником силмол, так было и будет в веках. Будто всё остальное миф и блажьи не страшен не один сопляксо своей чистотою, с верою аждо безумия, чтоб начать стрелять. Но с тех пор таких молодцов полкис истиной в мозгах, с битой в руках. Ради правд, ради Бога, ради любви легкина подъём, на смерть в любых горах…Так что, скалы лица и скулы отца —будь то Зевс, будь всемирный Бог,это цель и любой родившийся «царь»станет вверх карабкаться, как бы ни мог. Всё сравнимо, есть библейский царь,это вам не шпана глухих дворов,улиц непроходных цвета свинца,где стекает жижа ночных даров —это, Давид, впадин острых грехи,это дуг надбровных искони псалмы,это струны седин, падающих в стихис высот лобных бугров – истые холмы. Так что, горы как сочинял поэтначинаются здесь, на твоём лице,у худых подошв, от дрянных монетиз чужих газет, сюжетов, сцен. Вот и всё, пора бы и по домам,туда, отдыхает, где кровь и плотьот хождения по мирским верхам,чтобы был тебе дан ломоть. Только дом это свой колпак. Только дом это твой ответ. Только дом твой для них враг. Только дом это Его свет. Но каков дом, таков и удел. И каков срок, таков перст. Нищий духом – не алчет тел,тело режет своё об крест. Но кто же свой дом не крепит?Им духа хватит – беречь себя. А кому не хватит – ничего не хранит,говорит о себе, что умрёт, что спятте духовные силы, чтобы стеречьимя своё, лозунг как у людей:чтобы было всё. Эти надписи не стереть:чтить Деревья – Дома – Детей. Они вписаны в квадратуру лбов. Вбитые как «извращённый пучок». Вычерченные круговертью мозговкак три «д», впрочем, буквы здесь не причём —Дерево – Дом – Дитя, это форматы длянас, одиноких, с оком смотрящим в склеп,где нет Природы – Молодости – Жилья,где только насущный хлеб. Словно «п» -«м» -«ж» это не та же теньна ту же плетень, но по наклону дорожка,а может драже, с одним «ж», где стендорожание – дрянь, дрожащая ложноножка. Разговор не о том, что вся «чудь» не «весь». Испокон всё Сын – Светлица – Сев,или Дерево – Дочь – Дом, как у всех:эх, скачусь на скупой слезе. Рубим хату повыше, крепче ла̀жем стену…И мой профиль под спил в профильный срубзначит сверху ближе, ну-ка сверзи, ну!Свергнуть веру – значит снести гору. Раз, «холмы – это выше нас»,два – мощь и мощи – у нас внутри,значит всё, что снаружи народный сказ,во красе людской на раз-два-три. Что мне смочь? В этом теле, в этой твердыне,на волне радио-бурь и рифм зефирешебаршащих во мне издревле и до ныне,в троллейбуса проводах, в Давидовом стихире. И будь трижды конус, ишь ты, угол иглтех возражений на моё восхожденье сниже —всё же есть моё возрождение от игрдетско-кнопочных до песен слышимых свыше. Все возвышенности души топкиво своих вертикалях гласных,всем горланящим бьют по попке,даже если они сидят у власти. Стоп! Высо̀ты. Гимн. Масштабы. Гербы и эмаль геральдик.
Гербарий детский даже как быне в счёт, и фиолет от калькивдавленной мощью всей от пальцев,но нет отпечатков от белых перчаток. Даже горлинка поёт не в счёт и в пяльцахсестра вышивает нечётных бельчат… ох,утоп я, утоп в своих воспеваниях…В Вышних Слава, а на землѝ радости песньи в рождественских наших чаянияхсемья Давида ждёт со времён одну весть. Значит, есть места во Христа соизмерять себя,свою жизнь, гору Синайскую, Голгофумерить локтём, или колени свои свербя,ползти каждым днём к вершине теософии. И на той, на горе скалистой возвыситьсянад собою, потому что кто сам в себе,никогда не увидит, то, что видит всяк,кто чуть выше ходит в своей ходьбе. И моё кочевьё между склонов и горне умаслит, а умозолит мой стих. Что мне смочь среди кратеров порна покатости «з» лобной моей кости. Ибо, се человек! Несмотря на тосколько бы он не знал простых этих букв,он всё же в гору идёт, завидев цветоки привстав на цыпочки, ждёт солнца круг. Эта мощь – только, то прощает нас,что мы такие, какие мы есть. И прощать по природе своей ценадля меня, такая как в сердце честь. Но чтоб нас прощали, это беда —в сердце гордость с гордыней ещё стучат. Мы храним как царь спартанский Архидаммощь дитю, что мощами хром подчас. Так что же ты, молодой Давид,не спеши, твой путь это смерть других,смерть друзей, смерть вокруг как видверы, как срезать плоть ради ранга – жених. Не спеши, будь ты и Эльханаан *2,будь «возлюбленным», будь избранным Самуила,вдруг ты ещё во врага станешь стан,станешь грабить, сооружать могилы. Не спеши, плоть солдат не режьза плоть Мелхолы *3 или чтобы служить,так как земная служба это большая брешьмежду любовью и тем, что есть жизньчеловека в её образе и в её красоте,в её замысле вышнем на той заре…но живём мы теперь среди общих стен,мы живём среди формулы – общий грех. Не спеши, мы живём теперь нормой житьпо своим законам, да по своим местам,по постам, да по должностям вершин,на верхах, где светится… высота. И помазанник или смазан ликтвой, Давид, это только сила твоя. Ты выходишь на поле битвы в тот миг,когда твоя арфа концентрация бытия. Ты выходишь… источник духа для всехкто идти, с тех пор, на верха стремлёнсо своих крылец, со своих сердецс потаённых мест… и выходят в сон,что им верой дан… или чем?Они здесь, Давид, только возьми пращуТы выходишь, Бог, кем ты вынянчен,из каких небес виден твой прищур?Кто решит что удел Твой в том и есть?Только камень взят, камень в кулаке,и Твой глаз в подростке светит всемкто, родившись, сразу что-то сжал в руке. Их поднять не труд, их подъём на холмуже в душах их от рождения. Им сказали вверх, им открыли вход,и не внять им здесь чьё-то мнение. Говоря о тебе, говорю всем о Нём —и надеюсь это ясно каждому,потому как грешны мнения об ином,потому как горы даны отважному. Потому как нить значит сохранить,потому как кровь рифмой гнёт любовьи согбенна вся, начинает гнитьи в обратный ход потому как кровь. На холмах есть всё, города и прах. Пепел тоже там, как внутри душа. Можно там сидеть, говорить о снахили же стоять, прыгать и бежатьпо верхам верхов или вниз бежа,проклинать себя, убегая, прочьот всего что впрочем, может будет жальили же не будет, раз самому не в мочь. Так как это ночь, так как пацаньёуже стало бить верою под дыхсвоей врЕменной или временно̀йсилой игр бить всех, кто позже молодых…Позже? Ране, прежде, в оны дни?!Как ни говори, твою веру эхом…Рана, она режет и вглубь, и вниз,а Давида рать верхом и верхом. Испытание властью, испытание естьлюбому и государству тем паче,а всё просто – подаётся есть,то, что сготовлено на раздаче. Что даётся как высший луч,как вершинная величин личинаи последний век для войны везуч —кровь, смывающая любовь… чти нас!Чти, хоть Мелхола не чтила сей чин,за происхождение, мол, сколько кратвсе пастбища ниже горних вершин…Чти, Богу Богово, царю цараат. Чти, пусть ручей звенит с верхов,он, как сказано, вбирает всё. И любой поток останется под холмомпринеся с холмов, к примеру, гнильё. Испытание веры, это пытка огнём,Давид, ты несёшь на себе не крест,ты несёшь перекрестие всех дорогцарства земного и Божий перст. Испытание: Дом – Дорога – Дверьв царство неба (читай: жизнь – смерть),это струпья на теле жгут, как в игрена лире щипковой, издавна впредь. Вперёд бы ты не уповал на царение,царчество, царьшество пусть и во имяволи, во имя истинной Иудеи,ибо это всё испытания со святыми. Нам же холмы и горы сродники Олимпа,потому все тянутся, чтобы быть богами,чтобы взятыми быть как дешёвый импорт. Да, в этом веке, Давид, всё мерят деньгами. Ты же верил в добро и, помнишь, кудри твоиразвевал ветер в степном просторе…Как ты думаешь, почему твой подвиг стоитзвездой веры в людской истории?С тех пор вера спасает многих, вера вершит,вера силы даёт, берёт вверх… Вопрос веры…Ныне вера каждого это способ житьпотому добро твоё каждому – вопрос меры. Тебя видно всюду, в наёмных касках,в ночлежках, приютах, в гуманитарке…Ты с верой и с избранностью до сказкиво всех юных глазах от двухтысячной марки. Ты всюду, Давид, как «три D», как тризнасети виртуального мира над миром,ты дальше живёшь с чутьём оптимизма,неся своё право плакатом: Я – избран. С логИном election *4, с паролем electroсо слоганом «Действуй», с девизом «Бери…»на тело Вирсавии крепишь детектор,чтоб всё как у Бога – в девайсе «D-3». Друзья? Легионы on-lain, только кликнии ты уже избран, а может призван
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.
